Крепость стрелка Шарпа

Шарп заставил себя подняться. Спина ныла, ноги подгибались, так что он едва не упал под смех толпы. Шаг вправо. Ближайший стражник отстранился. Из святилища вынесли невысокий резной стул, и Джама сидел теперь на краю платформы. У факела билась, хлопая крыльями, громадная летучая мышь. Шарп сделал несколько шагов вперед и с удивлением обнаружил, что, оказывается, еще может ходить. Зрители, видя, как неуклюже передвигается пленник, осыпали его градом насмешек. Притвираж прервал свой молитвенный ритуал и, обернувшись, посмотрел на англичанина. Решив, что противник не представляет угрозы и едва стоит на ногах, индиец продолжил молчаливый разговор с богом.

Шарп споткнулся, и его повело в сторону. Сделал он это намеренно, внушая врагу уверенность в легкой победе. При этом все маневры были рассчитаны на то, чтобы оказаться поближе к стражникам. Выхватить мушкет и заехать в рожу Джаме. Он снова пошатнулся, шагнул в сторону, но едва не напоролся на выставленный штык. Очевидно, телохранители получили приказ не выпускать пленника со двора, предоставляя джетти возможность продемонстрировать свое смертоносное искусство. Второй же силач на всякий случай прикрывал товарища с тыла.

Притвираж наконец поднялся.

Ну и бык, подумал Шарп. Бык с намасленным туловищем и руками толщиной с бедро обычного мужчины. Зрители восторженно зашумели. Выйдя в круг, силач сбросил набедренную повязку и остался голым, как и противник. Вероятно, он хотел показать, что не пользуется никаким дополнительным преимуществом, однако его напарник тут же переместился ему за спину. Двое против одного. Причем у второго было копье, а у Шарпа ничего. Он бросил взгляд на горящие факелы. Попробовать достать и использовать как оружие? Нет, факелы слишком высоко – не допрыгнуть. Боже, ну сделай же что-нибудь. Что-нибудь! Кольцо паники сжимало его все сильнее. Сердце прыгало в такт носящейся гигантским мотыльком вокруг факела летучей мыши.

Шарп подался прочь от джетти, и толпа заулюлюкала. Наплевать. Он не спускал глаз с Притвиража. Слишком медлительный, слишком неповоротливый. Груда мышц мешала силачу двигаться. Так вот для чего здесь второй. Его дело сковывать Шарпа, гнать на противника, а потом удерживать, когда Притвираж начнет отрывать пальцы, уши и все остальное. Итак, первая цель – тот, с копьем. Сбить ублюдка и забрать копье. Шарп уклонился влево, стараясь двигаться по периметру двора, чтобы оказаться поближе ко второму джетти. Зрители разочарованно вздохнули – англичанин не хотел драться.

Копье не отставало, следуя за каждым маневром Шарпа. Надо пошевеливаться. Но как, если сил нет? Он держался, понимая, что должен срочно что-то предпринимать, пока не свалился от слабости. Улучив момент, Шарп метнулся к джетти и нарвался на острие копья. Второй силач тут же перешел в контратаку, проявляя куда большую маневренность, чем можно было ожидать от такого великана. Шарп с трудом увернулся от нацеленного в плечо наконечника. Зрители смеялись над его неловкостью.

– Прими смерть! – крикнул Джама. Стоявший рядом слуга обмахивал хозяина веером.

Пот катился по щекам и лбу. Джетти загнали его в ту часть двора, где находился выход и вверх, на галерею, вели ступеньки. Ступеньки выдавались во двор, образуя угол, и Шарп вдруг понял, что угодил в западню. Он попытался вырваться, но силачи взяли его в клещи. Пространство для маневра сужалось. Влево – толстенные, как бочки, руки Притвиража, вправо – острое жало копья. Отступая шаг за шагом, Шарп вдруг уперся спиной в стену. Кто-то из зрителей отпихнул его ногой. Джетти приближались медленно, осторожно, стараясь не дать англичанину ни малейшего шанса на прорыв. Притвираж шевелил пальцами, разминая их для работы. Хлопья пепла слетали с коптящих факелов.

– Сахиб? – прошипел чей-то голос у него за спиной. – Сахиб?

Лицо Притвиража выражало уверенность и спокойствие. Да и что тут удивительного. Шарп попытался оценить ситуацию и решил, что у него остался только один ход: ударить джетти в пах в расчете на то, что тот согнется. Или же броситься на копье и добыть быструю смерть.

– Сахиб! – снова прошипел голос. Притвираж повернулся, чтобы не подставиться под задуманный Шарпом удар, и сделал знак напарнику. – Эй, паршивец! – нетерпеливо позвал голос.

Шарп оглянулся и увидел Ахмеда. Мальчонка пролез на четвереньках под ногами зрителей и протягивал захваченный у Деогаума тулвар. Шарп отступил еще на полшага и прислонился к галерее. Зрители, решив, что англичанин сдается, заволновались. Те, кто надеялся на большее, недовольно загудели, но большинство было довольно – чужак оказался слабаком.