Крепость стрелка Шарпа

Клер перестала плакать. Где-то далеко прокукарекал петух. Вершины восточных скал окрасились первым, золотистым светом зари. Дым от потухших костров, похожий на утренний туман, еще тянулся в сторону лагеря. В главном лагере протрубили горны, призывая красномундирников на утреннее построение. Дневные пикеты сменили ночные. Солнце поднялось, заливая мир ярким светом.

Мир, в котором спали Шарп и Клер.

* * *

– Вы оставили убитых? – прорычал Уэлсли. – Как это могло случиться?

Капитан Моррис замигал, будто порыв ветра бросил вдруг в глаза пригоршню мелкой пыли.

– Я пытался, сэр, – соврал он. – Пытался их вынести, но было очень темно. Очень темно, сэр. Подполковник Кении может подтвердить, сэр. Он приходил к нам ночью.

– Я приходил к вам ночью? – Кении, высокий, раздражительный, с брезгливым выражением на лице, стоял рядом с генералом. – Вы меня видели? – Судя по тону, подполковник был готов взорваться от негодования.

– Так точно, сэр, – жалобно-недовольным тоном отвечал капитан. – Вы были на линии пикетов.

– Ничего подобного! Вы, капитан, похоже, перегрелись на солнце. Берегите голову. – Кении пронзил Морриса испепеляющим взглядом, отвернулся, достал из кармана табакерку и взял понюшку табаку. – Вы вообще-то кто?

– Моррис, сэр. Тридцать третий полк.

– Хм, а я думал, у нас тут только сипаи да шотландцы. – Подполковник вопросительно посмотрел на Уэлсли.

– Рота капитана Морриса сопровождала конвой, – ответил генерал.

– Пехотная рота, а? – Кении взглянул на эполеты Морриса. – Что ж, может пригодиться. При штурме еще одна рота лишней не будет. – Он втянул табак сначала одной ноздрей, потом другой. – У моих парней поднимется настроение, когда они увидят, как умирают белые люди. – Подполковник командовал первым батальоном 11-го Мадрасского полка.

– С какими силами думаете идти на штурм? – спросил генерал.

– У меня сейчас девять рот. Гренадеры и еще две роты из Шотландской бригады. Фланговые из моего полка и еще четыре из других. Хорошие парни, все без исключения, но, полагаю, будут не прочь поделиться славой с английскими пехотинцами.

– А я полагаю, что вы, капитан, с радостью воспользуетесь шансом поучаствовать в штурме, не так ли? – сухо, не глядя на Морриса, спросил Уэлсли.

– Конечно, сэр. Буду счастлив, – ответил капитан, проклиная в душе раздражительного подполковника.

– Вот и отлично. А пока, – продолжал генерал, – сходите за своими людьми.

– Есть, сэр.

– Ну, так идите.

Сержант Грин взял с собой на перешеек полдюжины человек, но тел нашли только два. Кендрика и Лоури. Сержант Хейксвилл как сквозь землю провалился. Противник, заметив шныряющих между скалами, возле водохранилища, красномундирников, открыл огонь, и по камням защелкали пули. Грину пуля попала в каблук. Кожу не пробила, но удар получился настолько болезненный, что сержант запрыгал по сухой низкой траве на одной ноге.

– Хватайте этих поганцев и утаскивайте отсюда поживей, – крикнул он солдатам, благодаря судьбу за то, что маратхи не пустили в ход пушки.

Словно в ответ ему со стены пальнуло орудие, осыпав небольшой отряд градом картечи. Пули свистели, но, к счастью, ни одна не достигла цели. Солдаты схватили Кендрика и Лоури за ноги и поволокли за собой к наполовину законченной батарее, где их поджидал капитан Моррис.

В безопасности за уложенными ночью габионами несчастных подвергли уже более деликатному обхождению и положили на самодельные носилки. По пути санитаров-носильщиков перехватил подполковник Кении, пожелавший лично осмотреть убитых, уже начавших разлагаться и издавать неприятный душок.

Увидев зияющие раны, подполковник покачал головой.

– Эти мерзавцы, должно быть, выслали из форта дюжину головорезов, – решил он. – Говорите, сержант пропал?

– Так точно, сэр, – ответил Моррис.

– Бедняга наверняка в плену. Будьте осторожны вечером, капитан, они обязательно повторят попытку. И уверяю вас, если у меня появится желание прогуляться, то никак не в расположение вашей роты.

К ночи рота Морриса снова выступила на охрану новых батарей. На сей раз перед Стоксом стояла задача доставить из нижнего лагеря и установить орудия. Солдаты заметно нервничали, ожидая появления из темноты кровожадных маратхских головорезов, но страхи оказались напрасными – их никто не потревожил. В крепости царила тишина. Пушки Гавилгура молчали, со стен не срывались ракеты, так что британцам никто не мешал. Артиллеристы вытащили орудия на позиции и перенесли порох и ядра в заранее подготовленные склады.

Оставалось только ждать команды.

Наконец небо на востоке посветлело, потом первые лучи солнца коснулись верхушек скал. Стены крепости оставались пока серо-черными. Артиллеристы ждали. Одинокое облачко над горизонтом вспыхнуло вдруг розовым. Гавилгур начал просыпаться. Потянулись вверх дымки костров, на которых готовили завтрак. Встрепенулись от утреннего ветерка бессильно висевшие над башнями флаги. В полумиле от батарей, в нижнем лагере, горны протрубили побудку. Офицеры на батареях раскрыли подзорные трубы и навели их на северную стену цитадели.