КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ

– Вот что, господин Рикатс. Ни я, ни кто-либо еще в моем заведении не окажет тебе ни малейшей помощи ни в чем. Не считая еды и питья, разумеется.

Рикатс отвечать не спешил. Взял с блюдца ломтик мяса, поднял над столом, посмотрел сквозь него на свет. Удовлетворенно хмыкнул и отправил в рот. Тщательно прожевал, запил пивом. Потом вдруг, не оборачиваясь, показал рукой себе за спину.

– Там сидит Мекит, более известный как Кинжал. Не так ли? Я не имел удовольствия быть с ним лично знакомым, но готов спорить на что угодно, что это именно он.

Сидящий в углу парнишка вежливо откашлялся.

– Будучи ребенком, – голосом, выражающим безмерное смирение, проговорил он, – я очень любил играть в ножички, и вот это глупое мальчишечье прозвище прилипло ко мне и никак…

– Конечно, – перебил его Рикатс, все также не поворачивая головы. – Эту любовь к игре ты пронес сквозь годы, недаром кинжал и сейчас находится в твоем рукаве. Эту твою любовь уже не смогут засвидетельствовать семеро стражников, которым твой кинжал открыл путь в Тень Зодиака. Справедливости ради стоит сказать, что все они были сами виноваты – пытались поймать тебя с поличным, когда ты потрошил сокровищницы самых богатых купцов страны.

Снова повисла пауза. Рикатс пил пиво.

– Ты хочешь заставить меня платить старые долги, Рикатс? – неожиданно жестким голосом спросил Мекит.

– Конечно, нет! – Начальник Стражи непринужденно рассмеялся. – Нет свидетелей – нет преступления. Меня не поняли бы собственные подчиненные. Но вот вчера… Тайник Берадира вынесли изумительно чисто, и я готов проглотить собственный шлем, если это не твоя работа, Кинжал.

– Ты меня там не видел! – Мекит старался в веселости не уступить оппоненту, но получалось плохо.

– А я скажу, что видел. – Рикатс пожал плечами. – И после того, как мои ребята поуговаривают тебя пару деньков, ты тоже вспомнишь, что я тебя там видел. А когда ты расскажешь, где добыча… расскажешь, Кинжал, расскажешь… у кого останутся сомнения в моих словах?

Назад Рикатс так и не посмотрел, и Фрам почувствовал невольное уважение к его смелости. Впрочем, было время, когда он в самом деле уважал этого человека.

– Чего ты хочешь, сволочь? – прошипел он сквозь зубы.

– Ну вот, наконец ты заговорил по-дружески! – осклабился Рикатс. – Садись, говорю.

Фрам не видел смысла продолжать упорствовать. Раз уж серьезного разговора не избежать… Рикатс не должен чувствовать себя хозяином положения. В конце концов, это он пришел за помощью. Устроившись напротив главы столичной Стражи, Горелый быстро оценил опустошение, нанесенное столу, и скороговоркой отдал служанке распоряжение.

Рикатс разговора все не начинал. Причина была понятна Фраму, да и Мекита знавшие его люди никогда дураком не считали. Опрокинув в рот последние капли вина, он легко поднялся из-за стола.

– Благодарю за гостеприимство, Фрам, – Мекит не глядя высыпал на стол несколько серебряных дзангов. – Всего наилучшего, господин Рикатс.

Тишина висела в воздухе те несколько секунд, что молодой вор шел до двери. Затем окрик Рикатса заставил Фрама вздрогнуть:

– Стой! Подойди сюда.

В голосе было слишком много власти, чтобы Мекит мог ослушаться. На лбу Фрама проступили капельки пота. Не стоило себя обманывать насчет хозяина положения, здесь командовал Рикатс и только Рикатс.

Мекит приблизился медленно, словно к его ногам привязали тяжелые камни.

– Ты уже слышал и видел слишком много, – с сожалением, почти с грустью сказал Рикатс.

Фрам на время забыл о необходимости дышать. Против его воли глаза уставились на правую ладонь Мекита. О его быстроте говорили в самых восторженных тонах. В конце концов, он еще жив, в отличие от тех семерых стражников. Впрочем, Фрам знал, чего стоит внешняя медлительность Рикатса. Ему куда как чаще представлялся шанс отправиться в Тень Зодиака, чем этому мальчишке. Но он всегда уступал дорогу туда тем, кто считал себя быстрее его.

Помочь Кинжалу? Отвлечь, крикнуть, толкнуть… И упасть с проломленным черепом. Но не трусость в конечном итоге остановила Горелого. Любопытство. Откуда-то пришла уверенность: важно, невероятно важно узнать, что нужно от него Рикатсу.

А сам Рикатс словно не замечал звенящего напряжения вокруг. Вытирал жирные пальцы об объемистое брюхо, сытно отдувался и выглядел немного осоловевшим после двух выпитых кувшинов пива. На стоящего рядом Мекита почти и не смотрел, так, вполглаза. И, наверное, не видел, что пальцы его правой руки слегка подрагивают.

– А поэтому… – Пауза. Длинная, чудовищная пауза, от которой сердце чуть не выпрыгнуло из груди Фрама, словно кинжал в рукаве Мекита мог предназначаться ему. – Поэтому садись рядом и слушай тоже. Иначе пойдут слухи, а слухи распространяются с невероятной скоростью. И всей моей власти не хватит, чтобы их остановить.

– Что будет, когда я узнаю все? – с некоторым удивлением спросил Мекит, продолжая стоять. Но руки скрестил на груди, и Фрам наконец выдохнул.

– Когда ты узнаешь все, ты будешь молчать! – прошипел Рикатс с впервые прорезавшимся раздражением. – Не потому, что я так сказал – сам поймешь, что это необходимо.