Крепость в облаках

Оттянул тела гвардейцев, тот второй, которого с коня сбросил, вроде живой. Посмотрел на парня, связал ему руки его же ремнем, на всякий случай. Ракул и молчун, оба мертвы. Де Ларье что-то совсем не в себе. Убивать то его зачем, если все сказал? Ну, с этим потом разберемся. Снялброню с молчуна, рубаху его. Сильно парня ударило. Наставница тем временем накинула на себя рубашку сержанта, повязав ее причудливым образом, на женский манер. Теперь мы были похожи, в этих рубашках, на каких-то крестьян или цеховиков, что работают на богатых дворян в городах или селах. Те любили своим крестьянам, работающим вместе, одну одежду раздавать. Я как-то в городе видел таких крестьян, наемные рабочие, сами без земли, но чужие поля за деньги убирают. Утром приходят и за полночь уходят.

Девушка ловко, словно и не ранена совсем, запрыгнула на коня, я последовал ее примеру и мы, пустив коней рысцой, отправились в противоположную сторону от ставки. Как удачно опустилась ночь, кто знает, повезло бы нам спрятать гвардейцев.

Благо, ночь выдалась лунной, светлой, и ехать было куда более приятно, чем могло бы быть. Ехали мы долго, уже к утру выехали к большой развилке, на которой стоял большой указательный столб.

— Коней отпустим здесь, а сами пойдем в сторону Марода, а там к деревне, помнишь, где староста был, еще, с внучкой?

— Алат?

— Да, он самый, как там та деревня называлась, не помню. Деревенские нас укроют, надеюсь. Переждем там с недельку, а потом в обход столицы на юг.

Спешились, отпустили коней, переложив оружие на себя, и поспешили по дороге, в сторону Марода. Идея, как мне кажется, отличная, староста нам должен за внучку. Да и выбора особо-то и нет. Хотя, признаюсь, вот именно сейчас я понял, насколько устал от всего. Хотелось просто лечь и не шевелится. Прикинуться камнем. Болела спина, болели руки, слегка знобило. А как хотелось спать, не передать просто. Казалось, магесса даже не устала совсем. Откуда в ней столько сил-то?

Не знаю, сколько мы шли, но солнце уже было совсем высоко, когда наставница предложила сделать привал, отдохнуть и поспать. За такое предложение, готов был ей в ноги упасть. Ушли с дороги, нашли какое-то поваленное дерево, где из наломанных веток сделали что-то вроде шалаша. Как только я коснулся мягких еловых лап, тревожный и долгожданный сон меня охватил, да так сильно, что чувство голода даже не дало о себе знать.

Глаза я открыл в уже знакомой комнате. Передо мной на стуле, сплетенном из прутьев, сидела она — союзница. В этот раз на ней было строгое, темное платье, от чего она казалась старше, чем при прошлой встрече. Девушка была явно чем-то обеспокоена.

— Де Нибб, тебе не стоит себя так нагружать. Помрешь еще, не дай Создатель, и что нам тогда делать?

— Возникли некоторые проблемы. — Сухо ответил я, услышав такой строгий тон. И еще раз посмотрел на союзницу. Невероятной красоты девушка, действительно. В который раз заметил это. А волосы, волосы ее мечта любой девушки, блестящие, крепкие, длинные. Единственное, что портило такой красивый образ, — ее напряженное и даже, наверно, рассерженное лицо.

— Какие проблемы могли у тебя возникнуть, что ты так себя загнал? Ты же понимаешь, я беспокоюсь за тебя.

Девушка вскочила со стула и подошла ко мне вплотную, и уже совсем твердо сказала: — Никакие обстоятельства не стоят твоей жизни. На счет твоей наставницы хочу тебе сказать, если ты и думал о чем-то, то самое время.

— Почему?

— А поговори с ней, спроси о том, что беспокоит, да поймешь все сразу.

Я молча кивнул. Девушка отошла, ее немного трясло, явно нервничает. Затем обернулась и продолжила:

— Это пока все, потом еще поговорим. Запомни раз и навсегда, умереть ты всегда успеешь, надо успеть и пожить.

С этими словами все вокруг меня потемнело, и я пришел в себя в шалаше, в лесу. Очень странный и короткий разговор с союзницей, словно холодной водой облили. Возле шалаша легонько потрескивал костер, вылез наружу, солнце почти село. Я проспал весь день, даже и не заметил. Живот настойчиво дал понять, что о нем забывать не следует. На костре, на странном вертеле из дерева жарилась белка. Рядом сидела де Ларье и рассматривала свой любимый нож, который она так боялась потерять.

— О, проснулся де Нибб. Ужин почти готов, располагайся рядом.

— У вас красивый нож, госпожа магесса. Откуда он?

— Когда-то давно я очень сильно любила. И он подарил мне этот нож, на вечную память. А я обещала его никогда не терять. Видишь, какая я сентиментальная?

Белка на вкус была вкуснее, чем все, что я ел до этого. Справился с ней довольно быстро, словно ее и не было. Девушка же сидела задумчивая, словно какие-то мысли ее тревожили.

— Эмерик, а ты кагалит взял тогда, у егерей?

— Да, госпожа наставница.

— Откуда узнал, что его можно использовать?

Я тут даже несколько потерялся. Что ей ответить? Что неизвестная магесса из моих снов рассказала мне заклинание для кагалита? Или что? Аккуратно подбирая слова, ответил:

— В библиотеке Троакастера, когда ходил с куратором, увидел книги, там и прочитал, не знал, что получится. Надежда была, только и всего.