Крепость во тьме

Он не хотел давать ей время на размышления, на лишние вопросы. Ясмид вышла из палатки, и Насмешник уставился на нее, раскрыв рот. Она облачилась в мужскую одежду, так что ее вполне можно было принять за мальчика.

Из-за палатки ее брата послышался стон, и внутренности Насмешника словно стиснула железная лапа демона. Одна его жертва осталась жива!

– Быстрее, госпожа! – Он потащил ее к лошадям.

– Капитан! – разорвал ночь пронзительный вопль Сиди. – Капитан!

На пути Насмешника возник сонный Непобедимый. Толстяк свалил его с ног, схватил его меч и устремился дальше, не отпуская девушку.

– Зачем ты это сделал? – выдохнула Ясмид.

Насмешник толкнул ее в сторону лошадей.

– Садись! – рявкнул он. – Поговорим позже.

Развернувшись, он скрестил клинки с ближайшим из троих преследователей, в мгновение ока повалив одного, а за ним другого. Третий ошеломленно попятился. Насмешник вскарабкался на лошадь и, завывая, словно привидение, попытался разогнать остальных, но хорошо обученные животные не ушли далеко. Заорав, он пришпорил коня, увидев толпу Непобедимых, и хлестнул лошадь Ясмид, проносясь мимо.

Какое-то время Ясмид была слишком занята тем, чтобы удержаться в седле, но, когда преследователи отстали, у нее появилась возможность задать вопрос.

– Зачем ты это сделал? Никто не должен был пострадать.

Он оглянулся, ожидая увидеть орду Непобедимых, полных жажды мести.

– Думаешь, они стали бы играть по тем же правилам? Госпожа, мне стыдно. Признаюсь, я струсил. Запаниковал. И все же, по некотором размышлении, вынужден признать, что без этого было не обойтись. Иначе бы нам не удалось сбежать. Разве не так? Непобедимые прирезали бы меня как собаку. Разве нет?

Ясмид попыталась спорить, но без особого энтузиазма, понимая, что, если бы их поймали, с ним обошлись бы весьма жестоко.

Их путешествие превратилось в настоящую эпопею. Взятых Насмешником припасов хватило ненадолго. Ясмид взяла с собой деньги, но оставлять следы, покупая что-либо по дороге, было опасно.

Он не щадил ни себя, ни девушку, чувствуя на затылке дыхание смерти. Непобедимые никогда бы их не простили и никогда бы не сдались.

Чередой шли утомительные дни. Пустыня сменилась горами, которые поднимались все выше, а затем перед путниками возникли плодородные земли Тамериции. Измученная Ясмид ехала молча, тратя все силы на то, чтобы удержаться в седле. Несмотря на более дружелюбное окружение, Насмешник не сбавлял темпа, отчего она уставала еще больше. Ей начинало казаться, что он хочет лишить ее последних сил и воли для бегства.

Украв местную одежду, он заставил девушку ее надеть, чтобы меньше выделяться. На этот раз одежда снова была женской – Насмешник надеялся, что страх быть принятой за местную девицу заставит ее избегать соплеменников, страсть которых к насилию вошла в легенду.

Преодолевая первый высокий горный хребет на территории Алтеи, он оглянулся. На юге вздымалось тяжелое облако пыли. Всадники мчались слишком далеко, чтобы их можно было различить, но Насмешник не сомневался – это их преследователи.

Он начал расспрашивать местных жителей, не знают ли они, где скрывается бин Юсиф. Большинство отказывались что-либо говорить, и он едва не впал в панику. Нужно было найти Гаруна, и как можно быстрее. То небольшое преимущество, которым он располагал, вскоре могло улетучиться.

Словоохотливый крестьянин наконец поведал ему, что бин Юсиф в Бергвольде, где пытается вновь собрать войско роялистов, которое разбросал во все стороны Насеф, прежде чем умереть.

Ни в Тамериции, ни в Алтее им не встретились вражеские патрули. Насмешник не мог этого понять – кто-то же должен был держать в узде побежденных. Он ожидал, что им придется постоянно убегать и скрываться, и добавил эту загадку в копилку прочих тревог.

– Мы почти на месте, госпожа, – объявил он однажды утром. – Видишь холм с развалинами на вершине? Это знаменитый Кольберг, древний замок Алтеи. Рядом лежит лес под названием Бергвольд.

– Не знаю, радоваться мне или нет, шут. Но в одном точно уверена: я буду счастлива слезть с этой клячи.

– Не сомневаюсь. Я и сам не наездник и привык ходить пешком. Ближайшие две недели я намерен отлеживаться на мягкой подушке, каковой является мое брюхо. – Он оглянулся. – Хэй!

По зеленой равнине катилась белая волна. От преследователей их отделяло всего полмили. Ударив плашмя саблей лошадь Ясмид, он хлестнул свою, и началась гонка.

Непобедимые, верхом на животных посвежее, быстро приближались. Но впереди маячил лес, оставалось несколько сотен ярдов, и толстяку чудом удалось до него добраться. Спрыгнув с лошади, он стащил с седла Ясмид, схватил ее за руку и поволок в густой подлесок.

14 Конец лета

Моваффак Хали умело разбил войско Ипопотама, захватив маковые поля до того, как их успели уничтожить. Но теперь повсюду рыскали банды партизан.

– Они весьма упрямы, повелитель, – сказал он Эль-Мюриду. – И вряд ли согласятся на помилование.

– Мне не нужны оправдания, Моваффак. Мне нужно, чтобы ты прижал их к ногтю.

– Они используют ту же тактику, что и мы до того, как пришли к власти, повелитель.