Крепость во тьме

Она сжала его руку в ответ, и он почувствовал переполняющую ее радость.

Здоровье ее, однако, поправилось лишь на несколько минут – она вновь впала в беспамятство еще до того, как закончилась церемония, а под утро отправилась в рай. Смерть ее была столь неизбежна, что Насеф вскоре после захода солнца объявил в Аль-Ремише траур.

Эль-Мюрида настолько измотала постоянная тревога за жену, что ее уход он встретил почти безучастно, даже не смог пролить слез. Всю ту жизненную энергию, что у него еще оставалась, он посвящал Ясмид, Сиди и Насефу.

Случившееся полностью сломило всегда спокойного и выдержанного Насефа. Кроме Мерьем, у него в этом мире не было никого, и утешительные слова: «Теперь она спит в объятиях Всевышнего» – его нисколько не удовлетворяли. Насеф с удвоенной энергией взялся за дело, словно стремясь обрушить на мир все свое горе. Некоторыми ночами он вообще не спал.

Сиди попросту ушел в себя, а Ясмид стала больше похожа на мать в ее возрасте. Она была дерзкой и отважной девочкой, и ей нравилось повергать в замешательство товарищей отца. Она терпеть не могла помпезности, чрезмерного самомнения и тупого упрямства. В спорах же с отцом на тему его учения она достигла такого совершенства, что с легкостью его побеждала. Уже по одной этой причине новое духовенство постепенно смирялось с мыслью, что она станет наследницей отца.

Ясмид проводила немало времени в обществе дяди, корпевшего над картами и тактическими расчетами, и знала о его планах больше, чем кто-либо другой. Ходили полушутливые разговоры, что она унаследует и дело своего дяди.

Волна идеализма достигла наивысшей точки, но не собиралась отступать. Людей искренне волновали цели и чистота нового учения, и до неизбежного, как бывает после любой революции, прихода бюрократии было еще далеко. Ясмид никто не мог бросить вызов до того, как профессиональных революционеров сменят профессиональные администраторы.

Насеф взвалил бремя укрощения Хаммад-аль-Накира на эль-Кадера. Своего близкого друга эль-Надима он объявил сатрапом на восточном побережье и в округе Троес. Сам же он вместе с Каримом сосредоточил внимание на Сахеле, землях, которые Эль-Мюрид был полон решимости вернуть под власть империи. Они месяцами доводили до ума планы, которые Насеф разрабатывал несколько лет.

Порой на их собраниях присутствовал и Эль-Мюрид, иногда в сопровождении сына. У него не осталось ничего, кроме его миссии и семьи. Боль в руке и ноге не отступала, и он не мог больше притворяться, даже перед самим собой, что никак не зависит от снадобий Эсмата.

Хотя Насеф постоянно был на виду, Эль-Мюрида в отношении его разрывали все более неоднозначные чувства. Его шурин был своего рода химерой. Возможно, даже он сам не знал, какова его истинная цель.

Штаб-квартира Насефа заполнялась произведениями искусства. Несколькими годами ранее Бич Господень нанял искусных художников, отправив их в путешествие на Запад. И теперь он пользовался плодами их труда – подробными картами, рисунками и чертежами укреплений, набросками выдающихся жителей Запада с перечислением сильных и слабых сторон их личности, корректируя основной план по мере поступления информации.

– План таков, – сказал он Эль-Мюриду. – Вырываемся из Сахеля, на первый взгляд без какого-либо определенного направления. Затем формируем сильное войско, которое направляется в сторону Хеллин-Даймиеля. Когда они решат, что им ясна наша цель, разворачиваемся и захватываем Симбаллавейн, чтобы обеспечить себе тылы для атаки на север.

– Но Ипопотам…

– Мои шпионы утверждают, что тамошние жители готовы на все, лишь бы доставить нам удовольствие. Они будут сохранять нейтралитет, пока не станет слишком поздно. Захватив Симбаллавейн, мы повернем на Хеллин-Даймиель, но, когда они отступят за стены, снова обойдем их стороной, атаковав Скарлотти. Мы захватим броды и паромы, так что помощь с севера добраться не сможет. Все это время отряды налетчиков будут досаждать Малым королевствам, отвлекая их и не давая угрожать нам с флангов. А после того как внимание всех будет занято мной, эль-Надим пересечет троенскую территорию и атакует Кавелин через ущелье Савернейк. Если он прорвется, мы захватим Малые королевства в клещи, и они сдадутся. Собственно, если все пойдет как надо, все королевства к югу от Скарлотти будут в наших руках до конца лета.

Эль-Мюрид изучил карты:

– Это огромная территория, Насеф.

– Знаю. Риск есть. Все зависит от быстроты наших лошадей и замешательства врагов. Мы не можем сражаться с ними на их условиях – Вади-эль-Куф это доказал. Мы должны заставить их сражаться так, как выгодно нам.

– Ты генерал, Насеф. Тебе незачем передо мной оправдываться.

– До тех пор, пока я побеждаю.

Эль-Мюрид нахмурился, не вполне уверенный, что правильно понял шурина.

В тот же день он позвал к себе Моваффака Хали, старшего офицера Непобедимых, который проводил для него расследование.

– Ну, Моваффак? Приближается время сбора войска. Не стану ли я заложником в руках бандитов?