Крепостная маркиза

Деньги, что оставил ей престарелый супруг, Агриппина решила тратить аккуратно, а со временем изыскать способ их умножить — уж она-то не станет сидеть сиднем и проедать то, что есть, как это делают прочие аристократы. Слава богу, насмотрелась на свою ныне покойную благодетельницу, княгиню Марию Астахову, царствие ей небесное. Та все сидела и ждала, пока богатство ей само на голову свалится. Но все-таки и дождалась, да не дал бог им попользоваться. Агриппина ждать не собиралась. Ей бы только манеры да этикет освоить, а уж там — держись, Франция! Агриппина дорого взяла за свое утраченное девичество, а за свой природный ум она собиралась взять куда дороже!

Молодая маркиза обещала своему любовнику щедро оплатить его услуги, а кроме того, провезти, можно сказать, через всю Францию, показать ему Атлантический океан. А в конце концов дать достаточно денег, чтобы он мог жениться на милой доброй девушке, купить себе домик, хозяйство и зажить с нею счастливо, произведя на свет уйму ребятишек…

Может, Эмилю предложение не понравилось.

Может, он думал, что Агриппина выйдет за него, но ее это не волновало. В новой жизни им придется жить по другому закону: каждый за себя.

Когда Агриппина поведала Соне о своих планах, та только подивилась тщеславию молодой маркизы.

Она уже не считала Эмиля парой себе. С титулом, которым маркиз Антуан возместил ущерб, нанесенный ее чести, она словно бы стала совсем другим человеком. Полноте, да разве прежде крепостные говорили о какой-то чести? Дворовые девки во многих усадьбах были не что иное, как тот же гарем для хозяина и его подрастающих сыновей, паче чаяния они у него были.

Тогда почему так вознесла себя Агриппина? Столь высоко, что Соне у нее даже в чем-то учиться надобно. Но тут княжне подумалось вдруг, что девка просто заважничала. Голова у нее закружилась от высоты, о которой прежде и мечтать не смела.

Она не думала о том, что с каждым днем Агриппина открывала для себя истину, каковую не сразу и осознала. Теперь она, маркиза де Баррас, не только аристократка и женщина вполне обеспеченная, она поднялась на одну ступень со своими прежними хозяевами. С той же княжной Софьей Николаевной. А это, между прочим, ко многому обязывает. Они с бывшей хозяйкой теперь вроде как приятельницы. Может, доведется в Петербурге дома по соседству купить, так станут друг к дружке в гости ездить, чай пить.

Наверное, потому Агриппина захотела побыстрее уехать, чтобы одной, вдали от Сони, все случившееся обдумать и осознать. Присутствие княжны ей мешало. Оно постоянно напоминало Агриппине, кто она такая. По крайней мере, кем была совсем недавно.

Вдалеке же от Софьи и от Дежансона Агриппина собиралась стать совсем другим человеком. Стать такой, какой ей теперь и положено быть.

Все это Соня понимала и ничуть бывшую крепостную не осуждала, но, к собственному удивлению, почувствовала облегчение в тот момент, когда карета с Агриппиной и ее Эмилем скрылась из глаз.

Итак, она осталась одна. То есть не связанная ни с кем никакими узами. Хотя бы и узами соотечественника. Патрику в крайнем случае всегда можно указать на дверь. Можно подумать, она не могла сделать то же с Агриппиной!

В то, что этот молодой человек может ее любить, Соне почему-то не верилось, а никаких других причин для его пребывания подле нее она найти попросту не могла. В конце концов, и Соне требовалось оглядеться на свободе. Привыкнуть к своему новому положению хозяйки большого, хотя и весьма запущенного, замка.

Она еще стояла и смотрела в ту сторону, куда повернула карета, когда раздавшийся за спиной голос Патрика заставил княжну вздрогнуть от неожиданности:

— Позвольте мне попросить ваше сиятельство уделить внимание своему слуге.

Соня обернулась и посмотрела Патрику в глаза: шутит? Откуда вдруг столько нарочитой приниженности в голосе? Он чем-то недоволен? Она не так ведет себя с ним?

Но на всякий случай она несколько легкомысленно произнесла:

— Ах, бросьте, Патрик, ну какой вы слуга?

— А кто я, по-вашему? — В его голосе прозвучал холодный интерес.

Соне вдруг стало стыдно. Определенно события последних дней повлияли на нее не лучшим образом.

Тесное общение с Агриппиной и ее Эмилем совсем не на том уровне, на каком должна была бы общаться с ними Соня, сделали ее чуть ли не ниспровергательницей устоев. Она едва не начала брататься с простыми людьми.

Но с другой стороны, если это так лихо у нее получалось с Агриппиной, то Патрик все это время держался ею на заднем плане. Вряд ли, предлагая ей свою помощь, он думал, что Соня вот так отдалит его от себя.

— Простите меня, Патрик. — Говоря эти слова, Соня слегка вздернула подбородок — пора опять вспомнить все, чему учила ее престарелая фрейлина: держать спину, не забывать про осанку и, главное, не терпеть амикошонства со стороны слуг. — Слишком стремительное течение жизни в замке, кажется, сбило меня с толку. Ничего, денек-другой отдохну, и, поверьте, все опять станет как прежде… Так о чем вы хотели со мной поговорить?