Крепостной шпион

Всё окончательно запуталось, но на следующий день после жуткого происшествия в меховой лавке, Константин Эммануилович Бурса записал по памяти сбивчивый рассказ купца крепостного и картина начала складываться.

Сопоставив свою запись с некоторыми пояснениями ротмистра Удуева, Бурса почти сложил для себя общее представление о произошедшем. Не хватало только нескольких серьёзных деталей. Нужно было расспросить секретаря, неожиданно среди ночи принёсшего жуткое известие, но Сергей Филиппович лежал без сознания в горячке, и были все основания полагать, что он не проживёт и двух дней.

Нужно было понять: кто опередил визит магистра «Пятиугольника» к императору. Но не на ком нельзя было остановиться твёрдо. Подозревать можно было любого. На Павла воздействовал кто-то ещё, неизвестный Константину Эммануиловичу.

После обеда Бурса вместе с Удуевым заперлись в кабинете на третьем этаже. Нужно было ещё раз тщательнейшим образом сопоставить все известные факты и выработать хоть какой-нибудь план действий. Ситуацию осложняет то, что магистр не мог посвятить жандарма ни в один из вопросов, связанных с заседаниями «Пятиугольника», а жандарм, в свою очередь, молчал о регулярных отчётах, подаваемых в Тайную экспедицию, хотя намёком и показал Бурсе, что не до конца открыт. Но имея общего врага, волей-неволей вынуждены были поддерживать друг друга.

Из собранных документов получалось, что Иван Кузьмич Бурса — незаконнорождённый брат магистра «Пятиугольника» Константина Эммануиловича — был одним из самых богатых помещиков в Новгородской губернии, а, может быть, и в России.

Константин Эммануилович после смерти своего отца получил приличное наследство, но это не могло иметь отношение к Ивану. Иван родился много после разрыва супругов.

Он был незаконным ребёнком, и хоть носил фамилию матери, не мог претендовать на свою долю. Таким образом Иван Бурса получил только то, что ему оставила мать, а именно, полуразрушенное поместье в Новгородской губернии, да ещё, наверное, душ 30 в придачу.

Откуда же у Ивана взялось это баснословное богатство, о котором старший его брат до сего дня и представления и не имел.

По переписи 1795 года выходило, что в собственности у Ивана Кузьмича Бурсы более 3000 душ мужского пола. Огромные земельные угодья, прикупленные там же в Новгородской губернии и, по всей вероятности, это было далеко не всё.

Из рассказа умирающего меховщика следовало, что в доме у Бурсы есть огромный железный шкаф, набитый золотыми слитками, бриллиантами и что он держит большую дружину наёмников, которые также стоят довольно дорого. Это было совершенно невероятно, но из документов следовало, что всем своим богатством новгородский помещик-недоросль обязан целиком и полностью с собственным крепостным людям. Основные доходы Ивану Бурсе приносили отпущенные на оброк и открывшие своё собственное дело его рабы. Дело известное — многие помещики отпускали крепостных на оброк и, бывало, такой человек устраивал неплохую торговлю и иногда магазин откроет, но подобного размаха не добивался никто.

Иван Бурса делал сознательную ставку на рабов, по всей вероятности, выбирая среди своих крепостных людей самых преданных и одновременно самых талантливых. Он отправлял их учиться, вкладывал первоначальные деньги как в образование, так и в протекцию новому делу, открытому таким человеком. И лишь после этого начинал получать оброк.

Сеть шпионов, обеспечивающая Ивану Кузьмичу поддержку самых влиятельных особ Санкт-Петербурга, также способствовала быстрому умножению его капитала. А когда появились большие деньги, Иван Бурса мог запросто покупать через подставных лиц нужных чиновников, и выходило, что на каждый рубль, вложенный в подкуп, новгородский помещик выигрывал три.

Из составленного Удуевым приблизительного списка выходило, что не менее четверых его людей просто миллионами ворочали, а около сотни рабов, разбросанных по всей России, давали регулярного дохода не менее 60 рублей в год каждый.

Из первых четверых рабов-миллионщиков один торговал скотом, другой основал кожевенную мануфактуру в Пензе, третий оказался серьёзной фигурой, находящейся при штабе самого Бонапарта. По всей вероятности, он оборачивал деньги французской революции, давая прибыли Ивану Бурсе практически из каждой баррикады.

Все доходы этих людей поступали в казну Ивана Кузьмича — отсюда и накопившееся богатство. Бурса, в отличие от иных хозяев, из обиды или из глупости готовых увеличением оброка задушить своего крепостного человека, лишь бы не высовывался, не грабил подчистую, а в соответствии с логикой дела, давал развернуться и поэтому снимал с каждым годом всё большие и большие барыши.

На деньги эти помещик-недоросль, никогда не числившийся ни на какой службе, активно строился у себя в Новгородской губернии и собирался собственную наёмную дружину. В усадьбе Бурсы находили защиту и пристанище беглые от суда и Сибири офицеры. Были выписаны из Франции несколько умелых фехтовальщиков, способных быстро обучить своему искусству, закупалось новейшее оружие.