Читаем Крещатик № 92 (2021) полностью

Крещатик № 92 (2021)

Через пять лет, насыщенных событиями, о которых здесь не место говорить, Нафтали погиб на Первом шоссе. Он, подполковник, ехал с обожаемой подругой на велосипеде (очень увлекся велопрогулками по наводке будущей жены), они были оба очень счастливы друг с другом, находясь в двухнедельном отпуске перед демобилизацией, по краю шоссе. Сзади наехал грузовик и скинул их обоих в канаву, не оставив им обоим шанса на жизнь. Всю службу Нафтали прошел без царапины на теле. Про душу ничего неизвестно.

Аварию признали трагической, неизбежной и ненужной. Кто так решил? Тот полицейский, который расследовал обстоятельства происшедшего, полицейские знают все.

Добавим ко всему, приученные к таким цитатам незабвенным Толиком:

Не изменяйся, будь самим собой.Ты можешь быть собой, пока живешь.Когда же смерть разрушит образ твой,Пусть будет кто-то на тебя похож.

Похороны были огромными, насквозь светило солнце. Вся его часть из прошлого и настоящего состава пришла, весь подъем к Гиват Шауль (там захотели похоронить сына родители) был заставлен «суситами» и «ситроенами» с черными номерами и буквой , что значит ЦАХАЛ, кто не знает. Но вы, конечно, знаете. Пришли все знакомые, друзья, Лори с мужем, похожим на памятник Магеллану, пришла Мири из банка, пришли Хези, Йойо, Муса. Пришел тот математик и писатель, когда-то отдавший Толику на благое дело «Столичную» и бесценные банки балтийской кильки. Джеф Моисеевич держал за руку свою Бетти, не все понимая из того, что говорят и что вообще происходит.

У могилы, держась за сердце, Бетти неожиданно все переносила стойко, держалась хорошо, женщины, и вообще, очень крепкие люди, Джеф Моисеевич прошептал, что не может понять поступки Всевышнего. «Почему? Зачем? За что? Готеню, скажи?! Я не понимаю тебя».

Сын непонятно и внятно прошептал ему на ухо из своего неизвестного и непонятного настоящего: «Ты, папа, не говори никому, что я умер, хорошо?».

Рядом с Джефом Гарцем оказался Толик, никто его не отравил, не родился такой человек еще. Он был совершенно трезв, черного цвета, очень переживал, губы его тряслись. Он прошептал на ухо старшему Гарцу: «Ребе из Коцка сказал так: «Всевышний, которого может понять всякий комок слизи, не стоит служения»». И исчез. Джеф Моисеевич Гарц оглянулся: Толика нигде не было.

2020

Андрей Баранов

/ Яромаска /

Вне течений

«Без сожалений-угрызений…»

Без сожалений-угрызенийя понял про себя давно,что я из тех, кто вне течений,из созерцающих в окно.Бурлит река песком и мутью,весною поднятой со дна —а я опять встречаю утропо эту сторону окна.Скворцы залетные: долой, мол,мороз и зиму, и застой!..А с горки шквал на них ОМОНом,чтоб клюв не разевали свой!Вороны каркают на рее:Всё просто каррр!.. В моей тишиесть кофе, греет батарея…грезь, лицедействуй и пиши!Но слабым ветром в щель сомненьясквозит предчувствие одно:не вне и над, а – по теченью,как это, как там?..Да, оно.

«Я ничего о них не знаю…»

Я ничего о них не знаю —их назначенье и мотив.Они как нитка шерстяная —то мостик в небо, то обрыв…И возвратишься в мир домашний,такой уютный и родной —но крутишь, бормоча, вчерашнийобрывок в две строки длиной…

«То пыль столбом, то вдрызг проселок…»

То пыль столбом, то вдрызг проселок,а по ночам в туман и тьму…Обычный заводской поселок —у моря только и в Крыму.Завод торпедный (или что там?..),но как Союз распался – кряк! —ни бабок нету, ни работы…Пришла Россия – да, ништяк,но только летом.Солнце – даром,рапан с лучком под шум волны.А в зиму снова с «Солнцедаром»…Да, хорошо, что нет войны.