Крещение огнем

Убедившись, что лейтенант Козак не собирается начать раз­говор, и тем самым облегчить ему задачу, Керро решил действо­вать напрямик. В конце концов, дипломатия, разнообразные ухищ­рения и забота о чувствах ближнего мало вяжутся с духом шты­ковой атаки. Его всегда высоко ценили за прямоту, искренность и бескомпромиссность, но сейчас ему скорее пригодилось бы умение находить взаимопонимание с людьми. На миг отвлек­шись от цели своего прихода, капитан подумал: не оттого ли ему пришла в голову мысль, что лейтенант Козак — женщина? Нет, навряд ли. Ведь в тот день, когда он отчитал Козак за неверно организованное охранение, у него и в мыслях не было сделать ей скидку на принадлежность к женскому полу. Нет, причина его замешательства не в этом. Может, все дело в том, что она расшиблась? Возможно. Ведь он зачастую испытывал похожее чувство, когда кто-то из его людей получал ранение или травму. Похожее да не совсем. Раньше Керро всегда находил, что ска­зать раненому. Даже когда один из солдат его взвода потерял ногу, он сумел преодолеть неловкость, которую всегда ощущал перед калеками, и нашел какие-то уместные слова. Почему же теперь он растерялся, увидев лейтенанта со сломанным носом и синяками вокруг глаз?

Керро, наконец, овладел собой: теперь он знал, как начать разговор.

—     Подполковник Диксон рассмотрел все показания и рапор­ты об утреннем переходе границы вашим взводом и послал меня поговорить с вами ... — начал он.

Как только он заговорил, Нэнси вздохнула с облегчением. Пока он сидел, в упор глядя на нее, она чувствовала себя совер­шенно беззащитной, и это было на редкость неприятно: словно она находится под микроскопом, открытая для всех взглядов, и не может ничего с этим поделать. Теперь, когда капитан нако­нец начал говорить, она, хотя бы, может отвечать на его вопро­сы и замечания. Вцепившись в край стола, Нэнси кивнула, еле слышно ответила: "Да, сэр", — и стала ждать, когда Гарольд объяснит, что от нее требуется.

Решив перейти прямо к делу, капитан упер локти в колени и, подавшись вперед, пристально посмотрел на Козак:

—     Подполковник считает, что вам следует переписать пока­зания. На его взгляд, вы подошли к оценке своих действий че­ресчур строго. Если ваш рапорт пойдет дальше в таком виде, может случиться, что вы навлечете на себя незаслуженную кри­тику и дисциплинарное взыскание, которое в данном случае ока­залось бы несправедливым.

Последовала короткая пауза. Нэнси посмотрела в пол, потом снова взглянула капитану в глаза и спросила, что он сам об этом думает. Керро понимал, что она имеет в виду предложение пере­писать рапорт, но в то же время догадывался, что на самом деле ей хотелось бы услышать его мнение о ее действиях — как командира взвода, как пехотинца и как солдата. Решив, что сей­час не время для возвышенных философских дискуссий или изощ­ренных словесных Турниров, Керро решил сказать лейтенанту то, что он сам хотел бы услышать после первого боя. Бросив папку с рапортами на пол, он скрестил руки на груди и произ­нес:

—     Лейтенант Козак, вы действовали правильно.

Козак, конечно, надеялась когда-нибудь услышать от Гароль­да оценку своих действий, но никак не ожидала, что он выска-

—     То, что вы чувствуете, ничем не отличается от того, что происходит с каждым вторым лейтенантом, впервые вернувшимся из боя. Нет, бывают, конечно, отдельные личности, которые рвутся в первый бой как наї праздник, а выйдя из него, ни о чем не задумываются. Но таких мало, и они опасны. Поймите, и в Уэст- Пойнте, и в армии забили вам голову массой самых разных идей и теорий о войне и роли командира, с которыми и в мирных условиях не так-то легко разобраться. Мы можем научить вас обращаться с оружием и с людьми, которые вам подчиняются, и приблизив учения к боевой обстановке, помочь вам понять, что такое война. Все это так. И, тем не менее, ни училище в Уэст- Пойнте, ни армия — никто и ничто не смогут подготовить вас к тому моменту, когда в вас начнут стрелять, и вы увидите, как рядом гибнут люди — ваши люди.

Поскольку Нэнси ожидала, в лучшем случае, допроса, то по­началу слова Гарольда принесли ей желанное утешение. Но по­степенно она начала задумываться: а может, это обычная бол­товня, стандартное напутствие, которое каждый лейтенант полу­чает после первого боя: "Все в порядке, малыш, продолжай в том же духе"? Пожалев, что она так легко уступила Керро ини­циативу, Козак спросила, что ощущал он сам после первого боя.

Откинувшись на спинку стула, капитан скрестил ноги и сло­жил сцепленные руки на животе. На лице его мелькнула легкая усмешка, и он проговорил: