Крещение огнем. Алтарь победы

– Думаю, вы драматизируете, – засмеялся Наставник. – Мы же создаем их целенаправленно. Не стихийно. Закладываем в них наши, русские ценности. Зачем бояться будущего? Разве смысл нашего существования не в том, чтобы породить нечто высшее? Мы ведь не гитлеровскую белокурую бестию создаем, а русского сверхчеловека. Справимся ли? Справимся! Сверхлюди, Аркадий Борисович, бывают разных видов. Причем есть вид, что состоит из многих людей. Вам еще доведется познакомиться с интегральными мыслящими сообществами. С разумными «мы». И вы еще поразитесь, увидев невероятные возможности человека, вооруженного психотехнологиями…

Писатель не знал, что в спинку его кресла вделаны чуткие сейсмодатчики. И что на самом деле его давно психически зондируют, что в шум кондиционера встроены вопросы-посылы, которые он не осознает на рассудочном уровне, но воспринимает подсознательно. И реагирует на них едва заметным сокращением мышц. А в соседней комнате сидят опытные операторы, следящие за его состоянием. Операторы, что определяют: верит ли Писатель в то, что ему говорят?

На столе Наставника загорелся крохотный зеленый светодиод, встроенный в настольную лампу. Значит, зондирование показало успех беседы. Писатель явно увлечен.

– Я очень люблю Азимова, – доверительно сообщил ему Наставник. – Вы же знаете, у него есть романы-продолжения знаменитой трилогии. Например, «Академия на краю гибели». Азимов издал ее в 1982-м. Я специально сделал выписку из романа для сегодняшнего разговора…

Он взял лист плотной бумаги из папки, вопросительно посмотрел на Писателя:

– Не возражаете, Аркадий Борисович?

– Что вы! Послушаю с удовольствием…

«…Настанет черед, и возникнет Вторая Империя, совсем непохожая на Первую. Это будет Федеративная Империя: миры, составляющие ее, будут обладать значительными правами в области самоуправления, а память об унитарном, централизованном правительстве, тщетно строящем хорошую мину при плохой игре, пытаясь выдать собственную слабость за могущество, навсегда останется в прошлом. Новая Империя должна стать пластичной, гибкой, способной адаптироваться, умеющей выдерживать и амортизировать напряжение… И всегда, всегда ею будут править никому не известные мужчины и женщины из Второй Академии. Трентор по-прежнему останется столицей, и под управлением сорока тысяч психоисториков он станет величавее и могущественнее, чем под управлением сорока пяти миллиардов…»

– Вот так, Аркадий Борисович… – поднял взгляд от листа Наставник. – Я – патриот. И хочу сделать Москву тем самым Трентором.

– И не боитесь? – удивленно вскинул брови Писатель.

– Нет, не боюсь, – рассмеялся Наставник. – Только смелым покоряется история, не так ли? Диктатура не может продолжаться вечно. Ей что-то должно прийти на смену. Нечто более сложное и высокое. Нечто, что навсегда изменит историю человечества, не дав ему сбиться с пути космической экспансии.

А нынешнее человечество – в кризисе. Люди мельчают и подлеют. Ну, кончится тот импульс, что придал стране Верховный, – а что дальше? Уповать только на созданные нами структуры и институты нельзя. Надобно гораздо большее. Ведь следующие проблемы, что встанут перед нами, будут намного сложнее нынешних. Это сейчас нам кажется, что камень преткновения – это мясо на прилавках, много пива и джинсов, желание иметь тридцать сортов колбасы в магазине, дешевое и удобное жилье для каждого, портативная энергетика. А завтра придется иметь дело с таким, что достойно пера Лема или Клиффорда Саймака.

Мы дожмем Соединенные Штаты, это всем видно. Но что дальше? Ведь надо предъявить человечеству альтернативу западному образу жизни. Причем красивую, в которой хочется жить. Да еще такую, что может решить самые жгучие проблемы, терзающие мир. Разве это – не суперзадача?