Крещение огнем. Мертвые не умеют смеяться

Поэтому за те минуты пока толпа подошла к их заслону, они успели изготовится к бою.

К автоматам примкнули снаряженные магазины, заправили ленты в пулеметы, по рукам пошли гранаты –да не светозвуковые шоковые хлопушки, которыми только что пытались отбиться от разъяренного человеческого стада погибшие на площади полицейские и солдаты внутренних войск, а недавно отметившие вековой юбилей Ф-1, надежные и убийственные.

И когда впереди в подсвеченной уличными фонарями вечерней мгле возникла шевелящаяся людская стена, последовала короткая и неумолимая как удар топора в руках палача команда

— Огонь!!

Сотни очередей трассеров вонзились в живое мясо, харкнули подствольники, затряслись в смертельной лихорадке пулеметы.

Выстрелы били в упор. Пули раскалывали черепа, пронзали тела… Это были слабые пули калибра 5,56 –но даже они пробивали по два-три человека прежде чем застревали в человеческом мясе.

Бойцы не испытывали угрызений совести – они уже знали что случилось с их товарищами. И видели перед собой не людей а стадо взбесившихся обезьян, остервенело жаждущих их крови.

И мирная улица стала преддверием Ада…

Метались воя, люди, оскальзывались, падали, по их еще живым телам топотали десятки ног…

На асфальте выросла вмиг баррикада из мертвецов, задние напирали на передних, кто-то рвался в подъезды – но тщетно – давно, уже лет десять все двери были защищены домофонами и кодовыми замками –и лишь камеры наблюдения бесстрастно фиксировали искаженные ужасом и залитые кровью лица- -живые и мертвые.

Лезли в окна –но и на окнах нижних этажей стояли решетки…

Разлетелись витрины, водопадом осколков, куски толстого стекла рубили попавших под них не хуже гильотины, но внутрь магазинов тут же устремился живой поток, оскальзываясь на крови тех кому повезло меньше….

В подворотнях люди давили друг друга, образуя живые пробки. Кое-где несчастных просто продавливали сквозь стальные прутья ворот и решеток, превращая – как назвать это: рагу из человечины? Бешбармак? С каждым выстрелом ярость все больше переполняла солдат, и автоматные магазины опустошались почти мгновенно…

Сколько тогда погибло людей так с точностью и не было выяснено.

...Но Влада счастливо миновала эта участь – ведомая то ли инстинктом, то ли случаем, он вместе с дюжиной таких же счастливчиков заскочил в одно из немногочисленных еще открытых кафетериев в начале многострадальной Моховой, и промчавшись мимо оторопевших официанток и поваров вылетел через черный ход, уходя от бурлящей кровью и яростью площади в хитросплетения старых московских дворов.