Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)

12/VII 1942 г. Перелет с аэродрома Михайловка на аэродром Целина.

(Из летной книжки Ф.И. Меньшикова)

Александр слышал грохот, чьи-то возгласы, торопливую возню. Кто-то надоедливо и неотступно тряс его за плечо. Он чувствовал, понимал, что творится что-то неладное, а глаза открываться не хотели, сознание то и дело проваливалось.

– Да проснитесь же, товарищ лейтенант! – узнал он наконец голос сержанта Агеева. – Погибнуть летчику на земле – свинство!

«Это точно», – согласился он и с трудом разомкнул веки. Кто-то мелькнул перед глазами и скрылся за дверью. Перекрещенные бумажными лентами стекла окон их громадного общежития вдруг вздрогнули и со звоном посыпались на пол. Земля зашаталась под ногами, в уши ударил раздирающий вой пикировщиков.

Александр схватил с тумбочки брюки, гимнастерку, фуражку, планшет, оделся, натянул сапоги на босую ногу – портянки накручивать некогда – и побежал следом за сержантом. В сотне метров от общежития – траншея, ведущая к бомбоубежищу. Александр свалился в нее. Перевел дух, посмотрел вверх. В небе кружила четверка Ю-87. Фашистские летчики высматривали цели, и пикировщики один за другим устремлялись вниз. Вокруг них белесыми шапками вспыхивали разрывы снарядов.

Отбомбившись, «юнкерсы» взяли курс на запад. Грохот и гул затихли, лишь из-за казармы доносился треск, и черные клубы дыма почти вертикально тянулись ввысь.

– Спохватилась Маланья к обедне, а она отошла, – сказал с усмешкой старший сержант Гайдамакин, механик с соседнего самолета, вылезая из траншеи. – Снова фрицы опоздали.

Александр посмотрел на аэродром и, кроме своего «безногого» бомбардировщика, поднятого на козлы – запасное шасси до сих пор с завода не прислали, – да У-2, приютившегося у заброшенного капонира, ни одного самолета не увидел. И людей – никого.

– А где же все? – спросил Александр.

– Известно где – на задании, – ответил механик. – А оттуда – под Сальск, – вздохнул сожалеючи. – Снова перебазирование. И снова на восток. Так что поторопитесь в столовую, а то и позавтракать не успеете. Комполка туда поехал, наверное, скомандует свертываться. – И он торопливо засеменил на аэродром. Маленький, юркий, прозванный сослуживцами Золотником, он достойно оправдывал свое прозвище – появлялся там, где был нужен, и делал то, чего не могли другие. Видно, и теперь на аэродроме у него было дело.

Пока Александр переобувался, чистился, умывался, столовая действительно прекратила свое существование. На улицу были вынесены котлы, кастрюли, тарелки, миски, ложки; трое солдат и официантки все упаковывали в ящики. Подъехала грузовая автомашина, из кабины выскочил заместитель командира полка майор Омельченко, властно приказал:

– Быстро грузитесь – и на станцию. Все поедете тем же эшелоном. – Увидел Александра и подбежавшего Агеева. – А, и вы здесь? Позавтракали? Нет? Я тоже не успел. Поедите в вагоне. Помогайте грузить – и в эшелон.

– А самолет? – в недоумении спросил Александр.

– Какой самолет? Ваш?

– Ну конечно!

– Он же без шасси. А где его сейчас достанешь? Сожжем.

– Да вы что? – забывая о субординации, возмущенно воскликнул Александр. – Это же бомбардировщик! Отличный самолет.

– Был, лейтенант, был.

– Он и теперь… Я приказал отремонтировать его.

– Ну, коли приказал… – усмехнулся Омельченко. – Ремонтируйте, летите. Только учтите, если к моему приезду на аэродром не успеете, пешком придется топать до Целины.

– Понял. – Александр повернулся к Агееву. – Вася, захвати чего-нибудь перекусить – и на самолет…

Александр еще накануне, узнав от разведчиков, что немцы прорвали нашу оборону между Доном и Северским Донцом, приказал технику самолета любыми способами поставить бомбардировщик «на ноги». И теперь, придя на аэродром, застал техника и механика за работой. Им помогал старший сержант Гайдамакин. Авиаспециалисты что-то мороковали над березовой чуркой.

– Уж не хотите ли вы это бревно использовать вместо шасси? – с иронией спросил Александр.

– Хотим, – вполне серьезно ответил техник. – Колеса нашли, а стойками послужат бревна. По всем произведенным мною точнейшим расчетам – выдержат. При условии, разумеется, если летчик взлет и посадку произведет ювелирно.

– Летчик постарается. Но как вы крепить их будете?

– Все, командир, продумано. Золотник такое решение предложил, что Ильюшин позавидовал бы. А сержант не только идеями богат – у него и руки золотые. Так что не беспокойтесь, идите, собирайте свои шмотки – и полетим. А то как бы фрицы снова не пожаловали…

Сборы недолги: шинель, постель – в скатку, меховое летное и прочее обмундирование – в вещмешок. Но едва Александр собрался уходить, как появился дежурный по полку и передал приказание:

– Срочно в штаб, к оперуполномоченному.

– Только этого не хватало! – чертыхнулся лейтенант. – Зачем я ему потребовался?

– И вы, и воздушный стрелок, – развел дежурный руками.