Крещенные кровью

– Самоутвердиться я хотел! – ответил Васька. – Презираемый всеми, жалкий умирающий человечек, вдруг вырос перед всеми до недосягаемых размеров! Настал праздник и на моей улице, Петро! Я унижал их, мучил, истязал и убивал… Но не из-за любви к немцам и к их сраному «новому порядку». Немчуру я ненавижу, но это не мешает мне состоять у них на службе. Не боюсь я и мести партизан. А смерть все не идет за мной… Смерть меня не берет, партизаны не тревожат, а вот подлюга совесть… поедом жрет меня страшная, сосущая мозг совесть.

Васька вздохнул, шагнул к подчиненному, который стоял у стола с бутылкой самогона в руке и ожидал команды.

– Чего стоишь? – спросил он и толкнул Петра локтем.

– Тебя жду, Ефрем Романович. Что-то заныло внутри от твоих слов, и самому нажраться захотелось.

Распив на двоих бутылку первача и плотно закусив, Васька прошелся по горнице. Присев за стол, он закурил и снова задумался о странном визите старосты, который принес тревожную весть о разгроме танковой армии фашистов под Курском. Если раньше Носов еще верил в победу немецкой армии, то теперь от этой веры ничего не осталось. Теперь он думал не о покаянии, а о том, как незаметно улизнуть из поселка. Мысли о бегстве больше, чем выпитый самогон, успокаивали его.

Когда на дворе сгустились сумерки, Васька, не зажигая огня, продолжал сидеть за столом. Полицай Назаров хлопотал у печи, готовя ужин. Вдруг скрипнула дверь, и послышались чьи-то шаги. «Кто это может быть? – подумал лениво Васька. – Наверное, кто-то из полицаев заглянул в гости».

Темная фигура вошла в горницу и замерла, переступив порог.

– Чего в одиночестве маешься, Купец?

Васька встрепенулся – голос показался ему знакомым.

– Я не маюсь, а размышляю, – ответил он, присматриваясь к вошедшему.

– Размышляешь о том, как драпануть незаметно? – усмехнулся гость. – А что, сейчас в самый раз стоит о шкуре подумать.

И вдруг Васька вспомнил голос вошедшего.

– А ба! – воскликнул он пораженно. – Сам брат Альбины Воеводиной собственной персоной.

– Память у тебя отменная, – усмехнулся гость.

– Я на многое способен, – буркнул Васька и тут же поинтересовался: – Ты… откуда это?

– Из Берлина.

– А сюда каким чудом занесло?

– К тебе вот приехал.

– Так-так… А как прознал, что я именно здесь?

Васька с нескрываемым удивлением разглядывал вошедшего и не мог понять, как этот человек разыскал его в такой глуши. Ведь еще до войны разошлись их дороги…

– Из самого Берлина значит, да еще ко мне в гости? Во честь-то какая! Но ты вроде у большевиков большой пост занимал? Я же помню, как легавые на вокзале перед тобой стелились?

– То было очень давно, – гость повертел головой и присел на табурет.

Васька следил за его действиями, не мигая. Он чувствовал, как поднимается и растет в нем снова еще не забытая ненависть к этому таинственному человеку.

– Чего приперся, говори?

– Скажу. Для того и пожаловал, – спокойно заверил тот и, словно готовясь к длительной беседе, закинул ногу на ногу.

Его выразительная поза, самоуверенный голос заставили Носова насторожиться. Тут же пришла на память прошлая жизнь, его отношения с Альбиной, секта, «коммуна»… Казалось, все растаяло в тумане. Ан нет, оказывается, начинается сначала. Снова перед ним этот подозрительный тип, и приходится гадать: как он нашел его и с какой целью?

– Гадаешь, почему я здесь? – будто прочтя его мысли, улыбнулся гость. – Не пытайся… Для начала хочу представиться: зовут меня Георгий Устюгов. И к тебе я прибыл не просто так. Наверное, и сам понимаешь.

– Пока еще из ума не выжил, – сказал Васька, хотя он не понимал намеков. – Скажи, а ты давно масть сменил, Жорик? Когда мы виделись, тебя Альбина, кажись, Василием называла?

Говоря это, он даже усмехнулся внутренне от осознания того, что вроде бы застал гостя врасплох. Но не тут-то было!

– Ты тоже Васькой Носовым был тогда, а не часовщиком Ефремом Родионовым, – парировал гость. – Это по моим документам ты следы заметал. Или запамятовал, скопец долбаный?

– А ты еще тот сучок, – прорычал Носов обиженно. – Я уже думал все, отвязался от вашей паскудной семейки. Пришипился тут, как мышь в норе, уверенный, что ни одна падла не узнает, где я. А ты…

– Не обольщайся, нам в одно время не до тебя стало, – беззвучно рассмеялся Устюгов. – Хотя ты всегда находился под присмотром и добраться в любой момент до твоей задницы ничего не стоило.

– Ха, – язвительно бросил Васька, глядя на плохо различимый во мраке черный силуэт. – Ты решил поиски золота скопцов продолжить?

– Догадлив, – все тем же убийственно-спокойным голосом продолжил гость. – В самую точку угодил, Купец… Я мог бы и без тебя обойтись, поверь мне на слово, но существуют некоторые пустячные обстоятельства, благодаря которым твое участие в поисках клада обязательно.

– Ух ты, уморил, сучье племя! – воскликнул Васька, возбуждаясь. – На понт меня берешь, легавый? Ты не из Берлина приехал, а из Москвы пожаловал! Хочешь, угадаю для чего? Чтобы грохнуть меня или живым перетащить на советскую территорию!