Крещенные кровью

– Захочешь жить, и не на такое отважишься, – вздохнула Альбина.

– Что может быть хуже «такого», чем то, что сотворила ты?

– Ну-у-у… Кастрация невинных людей, например! Превращая здоровых людей в своих адептов, ты думал, что несешь им радость? Нет, радость ты нес себе, а уродство – им, что для здорового человека гораздо хуже, чем смерть.

– Заткнись, дур-ра! – резко выкрикнул он и тут же испугавшись шума, приложил палец к губам. – Тс-с-с… Тимоха мертв! … Если только дружки его узнают про эту смерть…

– Им уже все равно, поверь мне.

– Как, ты и их успела…

Носов сдавил виски ладонями и закрыл глаза. Он не мог смотреть на свою «нежную и заботливую богородицу», она казалась ему чудовищем.

– Они живы, успокойся, – взяла Ваську за руку Альбина. – Бандитов я накачала морфием. Теперь все они в стране грез и едва ли вернутся оттуда до завтрашнего утра.

– А адепты? Ты не причинила им зла? – забеспокоился Васька.

– Больше того зла, что причинил им ты, уже никто нанести сестрам не в состоянии… Все скопцы сейчас, как обычно, заняты делом. Сегодня ночью, перед нашим отъездом, мы устроим им и себе прощальные радения.

– Что? А мы разве не прямо сейчас уходим из усадьбы?

– Нет, я должна встретиться с гэпэушниками. У меня есть к ним одно очень неотложное дельце…

18

С наступлением сумерек Калачев добрался до коммуны, но подойти к забору не решился, опасаясь собак. Он удобно расположился в густом кустарнике, затаился и осмотрелся. Кругом обработанные участки земли, а за ними усадьба. Все выглядело мирно и обыденно, щебетали птички, и Степан, успокоенный тем, что близок к цели, глубоко вздохнул полной грудью.

Ему повезло, собаки не рыскали возле забора. Да и местечко для наблюдения он выбрал удачно. Отсюда хорошо просматривалась вся окрестность. «Только бы не заснуть», – подумал Калачев, полный решимости бороться со сном и усталостью до последнего.

Однако все-таки он задремал… Рядом кто-то кашлянул. Степан вздрогнул и резко вскочил. В метре от него сидел на корточках мужичок.

– Эй, ты? – обратился Калачев к незнакомцу. – Ты чего здесь делаешь, сукин сын?

– Да это я, Яшка-хромой. Ты не пужайся, поспи еще…

Степану стало уже не до сна. Присутствие сокамерника удивило его.

– Откуда ты взялся, черт возьми! – прошептал он. – Мы же договорились, что после побега наши пути-дорожки разошлись.

– Я с тобой ни о чем не уговаривался, – возразил Яшка. – Просто мне идти было некуда, вот я за тобой и увязался.

Степан поморщился:

– Почему не дал знать о себе, когда за мной топал?

Яшка пожал плечами:

– Сам не знаю… Помочь, наверное, захотел.

– В чем?

– Сам не знаю. Понравился ты мне.

– Я?

– Ты.

– Но чем?

– Сам не знаю…

Этот бестолковый разговор мог бы тянуться бесконечно, если бы Калачев не решил сменить тему.

– Ты украл мой нож?

– Я. Чтобы ты меня не прирезал.

– Верни нож! – потребовал Степан и протянул руку.

– А ты слово дай верное, что не пырнешь им меня потом?

– Будь по-твоему, даю тебе слово…

Взяв у Яшки нож, Калачев немного успокоился.

– Теперь чего делать будем? – спросил тот, укладываясь рядом на бок.

– А твое какое дело? – пробубнил Степан недовольно. – Я тебя не звал, из чего следует, что на твою помощь не рассчитывал.

– А я все одно подсобить хочу, – заупрямился Яшка.

– И в чем же?

– Да хоть в чем… Что скажешь, то и сделаю!

– А ты не подумал, что можешь быть мне помехой?

– Подумал. Но в твоем хреновом положении…

Калачев задумался. Сама по себе помощь уголовника была бы в настоящий момент весьма кстати. Но кто он такой этот Яшка-хромой? Случайный сокамерник или подсадная утка-осведомитель?

– Слушай меня, Яшка, – сказал Степан тихо, но требовательно, – я не знаю, кто ты и почему ходишь за мной. Будет лучше, если ты уйдешь отсюда подальше и не будешь путаться у меня под ногами, ясно?

– Теперь ты меня послушай, – уперся сокамерник. – Ты мне, можно сказать, жизнь спас, и я должен отплатить тебе тем же самым. Я же вижу, что ты задумал что-то эдакое, что сулит весомый куш! А в одиночку на такие дела не ходят.

«Ясно, – подумал Степан. – Этот уголовник решил, что я собираюсь ограбить коммуну, и не хочет оставаться в стороне. Раз он так настроен, придется использовать его рвение в свою пользу…»

– Хорошо, – сказал он вслух, – я скажу тебе, для чего я здесь. В подвале этой усадьбы заперты два моих товарища, и я пришел, чтобы освободить их!

Яшка хмыкнул, тем самым дав понять, что не поверил ни единому слову Степана.

– Здесь зажиточная община, – сказал он. – Я давно уже собирался нанести сюда визит!

– Ладно, думай, как знаешь, только не мешай мне, – вздохнул Степан. – Сначала надо проникнуть за забор, а что делать дальше – война план покажет!

– Надо – так надо, – хохотнул едва слышно Яшка и взглянул на усыпанное звездами небо. – Так что, айда на дело, корешок? Сидя в кустах, ничего не высидишь…