Крещённые небом

…Журналист Ольга Рожкова из Щёлково писала: «И через пять лет после гибели единственного сына, доброго и отзывчивого Миши, мама Вера Ефимовна не может смириться с потерей. Подмога — «альфовцы», материально, а главное — морально поддерживающие семьи всех своих погибших товарищей. И конечно, сноха Елена и внучка Наташа. Девочке не было и девяти лет, когда смертью храбрых погиб ее отец. Не только внешность, но и характер у Наташи — в папу. Она увлекается спортом, сильный и волевой человечек».

Надеюсь, что эти слова отражают реальное положение дел. Я стараюсь. Прошла обучение в клубе «Десантник» — там научилась стрелять, а в сентябре 2008-го на подмосковном аэродроме Алфе-рьево совершила в честь отца свой первый прыжок с парашютом.

В раннем возрасте у меня появился интерес к рисованию, театральному искусству — уже в детском саду участвовала в маленьких представлениях на Новый год, 8-е Марта. С детства я любила ездить с родителями на море. А самое раннее мое путешествие в одиночку состоялось в четыре года: по путевке меня отправили в детский санаторий в Анапу. Каждую ночь, перед сном, я представляла, как возвращаюсь домой к маме с папой…

Пусть не все получается в жизни, но как у всех людей в таком возрасте, у меня много планов на будущее, стремление к заветным мечтам, юношеские поиски и вера только в лучшее! Иначе просто и быть не может, когда у человека есть любящая семья, а в окружении — верные друзья и просто замечательные люди…

Когда я выйду замуж, когда у меня будут дети — я расскажу им о папе — герое «Альфы», герое России. И мне приятно, когда папины друзья говорят: «А у тебя Мишкины глаза».

ПАМЯТЬ СЕРДЦА Татьяна КУРДИБАНСКАЯ

2 февраля 2012 года на Николо-Архангельском кладбище в Москве и в подмосковном поселке Свердловский Щёлковского района скорбно и торжественно подняли «третий тост» за майоров Группы «А» — Михаила Марченко и Бориса Курдибанского, погибших зимой 2002-го в чеченском селе Старые Атаги.

… Вот уже десять лет как тебя нет в живых. Десять лет — это очень много, но время такая вещь, что иногда кажется, что это было вчера, и память — она осталась, всегда будет, чтобы ни случилось. Даже сейчас тяжело говорить, тяжело и мучительно смотреть фотографии, до сих пор невозможно — видео, где ты — живой, потому что ужасно несправедливо: материальные следы твоего пребывания на земле, твоей жизни есть, а тебя — нет. И никак нельзя сделать наоборот.

Сейчас я могу рассказать, каким человеком был мой муж. Каким он был в работе, профессионалом, уважаемым сотрудником — об этом судить и рассказывать не мне. Я могу лишь рассказать о том, каким он был в повседневной жизни. Мужем, отцом, другом.

Мы познакомились в клубе имени Ф.Э. Дзержинского, на дискотеке, куда я пришла с подругой. Боря любил танцевать — была в нем какая-то природная, завораживающая грация, соединенная с физической мощью и здоровьем.

Учился Боря в Высшей школе КГБ. Стали встречаться. Он сразу вовлек меня в круг своих разнообразных интересов — горные лыжи (тогда еще диковина), байдарочные походы. Театры и концерты… Деньги зарабатывал в стройотрядах, крутился, как мог. Подкидывал старший брат, имевший свой заработок. У Бори тогда тяжело болела мама, вскоре она умерла от рака.

После смерти матери он как-то резко стал самым старшим в семье, взяв на себя ответственность буквально за все и за всех. Именно к нему все члены семьи обращались за помощью и всегда ее получали — уехал ли его отец жить за город, у брата ли сложности — Боря всегда выручал. Позднее это перешло и на нашу семью. За ним всегда оставалось последнее слово, все главные решения принимались с его подачи, его слово было самым весомым.

Поженились мы через пару лет после смерти Бориной мамы. К этому моменту он оканчивал Высшую школу КГБ. Его мама очень надеялась, что он пойдет по дипломатической линии, однако он выбрал иной путь.

Боря изучал чешский язык, который ему очень нравилось. Мечтал съездить в Чехию, и вообще, попутешествовать по миру. Как только стало возможным, получил заграничный паспорт.

Первая его поездка в Чехию была авантюрой чистой воды. Через туристическую фирму он сделал приглашение, купил железнодорожный билет. План был таков: в Москве приобрести велосипед, чтоб на нем ездить по Чехии, на обратном пути продать и таким образом окупить обратный билет.

На первой же чешской станции Борю ссадили с поезда — не было, как сейчас говорят, ваучера — подтверждения брони гостиницы. Вернулся он через день с тем же велосипедом. Позднее он все же реализовал свое желание, и мы съездили и в Германию, и в Швейцарию, и в Чехию, где муж очень удивлялся и обижался, что его чешский язык имеет меньше успеха, чем мой немецкий.