Кресло на чердаке

Нет, конечно, Надежда того Багровского знать не знала, и эти психи из «Третьего Глаза» тоже хороши, но все же убивать нельзя. А этот-то в больнице небось расслабился, никак не ожидал от двух калек такого отпора. Никогда не знаешь, на кого нарвешься!

Надежда опустила глаза и дочитала записку:

Нужно срочно поговорить. Встретимся в ресторане «Абонент», столик номер тринадцать.

Дальше было указано время – причем до этого времени оставалось меньше двух часов.

Надежда от кого-то слышала об этом новом заведении. Это был необычный ресторан – все столики в нем были на одного человека, и на каждом стоял телефонный аппарат, по которому один посетитель, сделав заказ, мог позвонить любому другому посетителю, причем последний не знал, с кем разговаривает.

Надежда задумалась. Что делать? У нее была только одна ниточка, ведущая к таинственному заказчику. Грех ей не воспользоваться…

Поскольку времени до назначенной встречи было мало, Надежда не слишком мучилась совестью. Муж перед мысленным взором не вставал и с грозным видом не упрекал в том, что она опять по своей воле идет волку в пасть, а ведь давала, и не раз, честное слово, что прекратит опасные расследования и осядет дома с котом и телевизором. А можно еще пазлы собирать или пасьянсы раскладывать… «Ага, как же, – подумала Надежда, – не дождетесь!»

И внутренний голос, перестраховщик и зануда, иногда так похожий на голос мужа, в этот раз просто не успел возникнуть в голове, Надежда мигом его приглушила, сосредоточившись на сиюминутных проблемах. Прежде всего она позвонила Лильке и велела привезти кое-какие вещи, потому что съездить на собственную квартиру не успевала.

Лилька обернулась быстро. Когда Надежда приехала на вокзал, та уже была на месте и махала ей из окна машины. За рулем сидел Сима.

– Что, снова у дяди машину взял? – мимоходом спросила Надежда Николаевна. – Смотри, если опять разобьешь, как расплачиваться станешь?

– Ой, что вы! – Сима замахал руками. – Дядька как узнал, что со мной эти, из «Третьего Глаза», собирались сделать, чуть не заболел. Каялся, прощения просил за то, что меня туда послал, теперь машину дает в любое время. Он-то сам безобидный, так что прямо в ужас пришел. И вообще думает с этим делом завязать. «Ну их, – говорит, – на фиг, нет никакого Параграмона и не было никогда. Это одни идиоты лапшу на уши вешают, а другие верят».

– Твой дядя не совсем конченый человек. Хорошо, что ему мозги не запудрили окончательно! – одобрительно сказала Надежда.

Лиля привезла длинную серую куртку, черный велюровый берет и довольно потертую красную сумку в виде торбы.

– Вы в нее ничего не кладите, газеты, там, старые суньте или бумагу оберточную, – наставляла она, – а все нужное в карманы положите. Сумка яркая, будет взгляды привлекать, в случае чего оставите ее там. Вроде как на минутку вышли, а сами по-быстрому и слиняете. Она старая, не нужна мне.

Надежда в это время сняла пальто и облачилась в куртку. Лиле она была нормальной длины, а Надежде – по колено. И берет некрасиво свисал набок.

– Очки темные наденьте, а то что-то вы на Гамлета сильно смахиваете, – сказала Лиля, едва сдерживаясь от смеха, а Сима так и вовсе хрюкнул.

– Все-то вам хиханьки да хаханьки, – рассердилась Надежда, – а дело серьезное, нешуточное… Ладно, я уж пешком дойду, а то пробки. И ты, Лилька, если уж совсем застрянете, тоже пешком иди. Как бы не опоздать…

– Осторожней там! – крикнул ей вслед Сима, очевидно, вспомнив про ненавистную Синебрюхову.

То и дело поглядывая на часы, Надежда свернула на Литейный и припустила вперед, стараясь обегать встречных прохожих. Она успела к ресторану за десять минут до назначенного в записке времени.

Ресторан располагался во флигеле большого старинного дома. Вход, естественно, был со двора. Надежда нырнула под арку и обогнула шлагбаум. Двор был просторный и светлый, посредине располагался самый настоящий сквер – деревья в золотой листве, красиво подстриженные кусты, ажурные скамейки и круглая клумба, в данное время выглядящая пустовато. Что делать, осень…

Пройдя через сквер, Надежда увидела вывеску ресторана – две телефонные трубки по бокам и надпись, сделанная из шнура, который их соединял.

Надежда поправила сползающий берет, сделала независимое лицо и шагнула к двери.

– У вас заказано? – встретил ее у входа крепкого вида мужчина в белом пиджаке и черной «бабочке».

– Да, столик номер тринадцать, – ответила она ровным, уверенным голосом.

Показалось ей или нет, что в глазах мужчины мелькнуло удивление? Возможно, он уже видел того, кто придет на встречу, возможно, его предупредили, что это будет мужчина…

– Я могу пройти? – процедила Надежда. – Или так и будете держать меня на пороге?

Она решила, что лучший способ обороны – это наступление, и не прогадала – мужчина посторонился и указал ей направление к тринадцатому столику.

Зал был разгорожен на узкие кабинки, стены которых напоминали старые телефонные будки: классическая лондонская красная, желтая, серая с синим, обшарпанная, советских времен.