Кресси

- Да вот не знаю. Это, так сказать, дело неясное и туманное, все равно как с моим сиротством. - Он замолчал и занялся уловлением какой-то последней крошки у самого края скамьи, потом, ухватив ее, продолжал: - Я тогда был помоложе, чем вот вы сейчас, и она еще была совсем молодая. Но только она знала куда больше моего, читать или там писать - это всегда пожалуйста. Вам бы она очень понравилась, мистер Форд.

Он остановился, словно полностью исчерпал этот предмет, и учитель нетерпеливо спросил:

- Где же она теперь?

Дядя Бен медленно покачал головой.

- Я ее не видел вот уже пять лет скоро, с самого того времени, как уехал из Миссури.

- Отчего? Что произошло? - недоумевал учитель.

- Да я, понимаете... вроде как сбежал. Не она, а я, вот какое дело; дал деру, улепетнул в здешние края.

- Но почему? - Учитель изумленно смотрел на дядю Бена. - Что-то же, очевидно, произошло? В чем же была причина? Может быть, ваша жена...

- Она была образованная, - важно остановил его дядя Бен. - Все это признавали. Росточком вот такая. - Он невысоко поднял ладонь. - Маленькая, волосы темные.

- Но была же какая-то причина, что вы вот так покинули ее?

- У меня иногда бывает мысль, - осторожно проговорил дядя Бен, - что у иных убегать - это, может, в роду. Взять мою мамашу - сбежала бог весть с кем; или я вот убежал, сам по себе. И уже вовсе выходит одно к одному, что и отец мой мог развод выправить, и жена моя тоже могла бы подать со мной на развод по причине, что я ее бросил. И даже почти наверняка она уже и развелась со мной давно. Оттого я и говорю, что дело неясное.

- Что же, вы так и намерены оставаться в этом неясном положении? Или вы теперь, когда у вас появилась возможность, думаете предпринять поиски?

- Да думал оглядеться немного, - коротко ответил дядя Бен.

- И возвратиться к ней, если она найдется? - настаивал учитель.

- Этого я не говорил, мистер Форд.

- Но если она не получила развода, именно так вам и придется поступить, вы просто обязаны, если я правильно понял то, что вы мне рассказали. Судя по вашим же собственным словам, ваше бегство было совершенно беспричинным, непростительным и жестоким.

- Вы так считаете? - с убийственным простодушием спросил дядя Бен.

- Я так считаю? - негодующе повторил мистер Форд. - Так всякий будет считать. Иного мнения и быть не может. Вы же сами признаете, что бросили ее, хотя она не дала вам к тому никакого повода.

- Никакого, - поспешно подтвердил дядя Бен. - Я вам говорил, мистер Форд, что она умела петь и на фортепьянах играть?

- Нет, - отрезал мистер Форд, решительно вставая и отходя к окну. Он был почти убежден, что дядя Бен лжет. Либо под этой толстокожей простотой скрывается прожженный себялюбец, бессердечный и хитрый, либо же все это дурацкие выдумки.

- Мне очень жаль, но в связи с тем, что я сейчас от вас услышал, я не могу ни поздравить вас, ни посочувствовать вам. Я не нахожу никаких извинений тому, что вы до сих пор не разыскали вашу жену и не искупили своей вины перед ней. Непростительна каждая минута промедления. Если хотите знать, мне это представляется гораздо более достойным приложением вашего богатства, чем посредничество в распрях между вашими соседями. Однако сейчас уже поздно, и нам придется прервать этот разговор. Надеюсь, к нашей следующей встрече вы все это хорошенько обдумаете и измените ваше мнение.

Когда они вдвоем вышли из школы, мистер Форд нарочно замешкался с замком, чтобы дядя Бен мог, если хотел, еще что-нибудь добавить к своим объяснениям. Но никаких дальнейших объяснений не последовало. Новоиспеченный капиталист Индейцева Ключа глядел на него со своей обычной, немного грустной, немного смущенной улыбкой, разве, может быть, чуть-чуть более широкой, и только сказал:

- Вы ведь понимаете, что это все секрет, мистер Форд.

- Разумеется, - ответил Форд, почти не скрывая раздражения.

- Насчет того, что я вроде как женат.

- Не беспокойтесь, - сухо сказал учитель. - Это не бог весть какая увлекательная тема для разговоров.

Они расстались; дядя Бен, еще глубже, чем всегда, ушедший в свои несерьезные замыслы, устремился туда, где его ждали его богатства, а учитель, проводив его взглядом, исполненным праведного презрения, направил стопы свои в чащу леса, который выходил на спорную межу, разделяющую владения Харрисонов и Маккинстри.

ГЛАВА VIII