Крест

— Нет. Планов нет. — Он кивнул двум женщинам, которые спешно опустошили свои бокалы. — Позволь мне тебя угостить. Что будешь пить?

— Да что угодно, — ответила Тересе.

Школьные подруги ободрительно помахали ему, исчезнув за дверью. Тересе положила шарф на стол и стала теребить бахрому на его конце.

Фредрик плюхнулся на стул.

— У тебя бывало такое, что ты так затрахаешься, что уже не понимаешь, где верх, а где низ?

— В переносном значении или ты со мной флиртуешь?

— Ха-ха, — хохотнул он, переместив взгляд на дно стакана с пивом. — Ха-ха.

— Тяжелая неделька выдалась?

— Тяжелая жизнь, — горько ответил он. — Волнуюсь за Кафу.

— У нее же вроде заболел кто-то из родственников?

— Да. Но почему она не отвечает на мои звонки? — Фредрик перегнулся через стол. — Все сложно, — сказал он. — Охренеть как сложно. — Он посмотрел на коллегу.

Любопытные зеленые глаза. Темный локон, который ему иногда хотелось заправить ей за ухо. Тонкая линия подводки, за которой алые губы переходили в белую кожу. Фредрик сделал вдох. Сглотнул слюну и решился. Ему нужно с кем-то поговорить. Нужен спарринг-партнер. Кому можно довериться.

— Перед своим исчезновением Кафа забрала важные улики, — начал он и рассказал Тересе все от начала до конца. О том, что у Кафы есть ребенок, но это не точно. О детской могиле и о содержании пленки с «Темным временем». О том, как он выследил и допросил Рикарда Рейсса, и как бывший конькобежец смылся.

Где-то во время его рассказала Тересе взяла Фредрика за локоть, и теперь ее кожа соприкасалась с его там, где кончался рукав его куртки.

— Я считаю, тебе нужно все обсудить с Коссом.

Он посмотрел на их руки.

— Помнишь сообщение от первого источника Кафы? Что в управлении есть гнилые яблочки. — Аккуратно подобрав формулировки, следователь продолжил. — Кто-то проник ко мне домой, Тересе. Кто-то спрятал наркотики у меня в стене, точно так же, как у Франке. Эта дурь из партии, которую я сам конфисковал и на которой остались мои отпечатки пальцев. Я перерыл вверх дном всю квартиру. Кто-то хочет со мной разделаться.

На лбу Тересе пролегла глубокая морщина.

— И ты думаешь, это Косс?

Фредрик отнял свою руку от ее.

— Работа инспектора — знать все, что происходит в отделе. Кроме нас с тобой, начальника управления и Кафы с Коссом, никто больше не знал об этом расследовании. Косс отказывался верить, что Стаффан Хейхе вернулся, тормозил расследование дела Сульру… — Фредрик помедлил. — И даже если это не он, как только я доложу о подлоге, пойдут слухи. Прежде чем говорить с Коссом, мне нужно больше информации. Нужно понять, почему целью выбрали именно меня. — Он выдавил улыбку. — Так что да. Неделька выдалась не из легких.

Тересе заказала еще выпить — ему пиво, а себе вино. Поставив локоть на стол, она подперла рукой подбородок и посмотрела на коллегу. Кажется, она расстегнула верхнюю пуговицу, когда ходила к бару.

— У вас с Кафой были отношения?

Он фыркнул.

— Нет. Мы просто друзья. По крайней мере, я так считал.

— На работе говорят, что видели тебя тут неподалеку, — сказала Тересе с намеком. — В том кафе для съема партнера? Ты часто там бываешь?

Он снова фыркнул.

— Свиданий, — пропыхтел он. — Это джаз-клуб.

— Я там тоже была. Хороший джаз играют по ночам.

— А ты часто ходишь туда?

— Только когда есть необходимость. — Она отодвинула бокал. — У меня в холодильнике есть бутылка вина. А тебе, кажется, есть что рассказать. Потом поедешь к себе и займешься уборкой.

Глава 73

Кто-то выплюнул комочек жевательного табака в писсуар, и статссекретарь с удовольствием описал его со всех сторон, пока писсуар не наполнился, и одна из двух чистящих капсул вместе с теплыми каплями мочи не попали на руку Рубена. Вдалеке послышался звук прибывшего лифта. Андерсен застегнул ширинку и поспешил выйти в коридор. Кари Лисе Ветре прибыла с ассистентом, довольной толстушкой с раздражающим южным диалектом.

— Поздравляю, госпожа лидер партии, — театрально произнес Рубен.

Ветре проигнорировала протянутую ей руку.

— Он у себя?

Рубен постучал и открыл дверь. Пропустил Ветре вперед, проскочил за ней и закрыл, прежде чем дама с сияющим лицом успела последовать за ними.

Премьер-министр Симон Рибе стоял к ним спиной. Одна рука за спиной, во второй — газета. Казалось, он был сосредоточен на чтении.

— Поздравляю, — сказал он, не оборачиваясь. — Это был единственно правильный выбор. С нетерпением жду начала нашей совместной работы. Я уже сообщил во Дворец об изменениях в правительстве.

Наконец он повернулся.

— Министр финансов, — произнес он. — Угрызения совести всей нации. Правительственный пиетист. Убийца радости. Уверены, что хотите взять все это на себя? Вы будете не первым лидером партии, которого сожрут серые волки Министерства финансов.

Ветре улыбнулась его метафоре.

— Обычно того, кто зовет волков, съедают первым, — ответила она, садясь за письменный стол. — Я на минуту. Через полчаса начинается съезд партии.

— Разумеется, — сказал Рибе, и сел под картиной «Ночная река, проходящая через городской парк». — С большой помпой, как полагается. О чем вы хотели поговорить?