Крест

— В Хенри Фалька стреляли дважды. Пуля в паху вызвала обширное повреждение половых органов и внутреннее кровотечение. Вторая проникла в область живота, разорвав кишечник и желудок. Причина смерти — полиорганная недостаточность и, как следствие, потеря крови и мгновенный сепсис, другими словами — заражение крови. Патологоанатом предполагает, что Фальк был жив еще один-два часа после выстрелов.

— Бедный мужик, — пробормотал Косс.

Тересе кивнула.

— Несмотря на то, что преступник и оружие одни и те же, я считаю, что методы убийства или, скорее, цели разные. Беату Вагнер просто ликвидировали. Быстро и без мучений. Так, как избавляются от свидетеля. А вот убийство Фалька наоборот… напоминает пытку. Значит, здесь замешаны сильные чувства. Это подтверждает и слово, написанное на машине. Предатель.

Неме удрученно застонал и повернулся к Кафе.

— Эта Вагнер… — начал он, но его перебила Тересе.

— Есть еще кое-что.

— Да?

— Убийца, пока мы предполагаем, что это мужчина, не знал, сколько еще проживет Фальк. Повреждения были смертельны, но, скорее всего, он был в сознании. И все-таки убийца рискнул оставить его так. Думаю, преступник был уверен, что жертва не узнает его, — сказала она.

— Получается…кто-то так сильно ненавидел Фалька, что хотел его страданий, и при этом Фальк не мог идентифицировать убийцу? — спросил Франке. — Разве это не противоречит само себе?

— Не противоречит, если убийцу наняли, чтобы выполнить задание, — сказал Фредрик. — Наемного убийцу.

Глава 12

Отдел по борьбе с преступностью был театром, где одну трагедию в разных вариациях никогда не снимали с репертуара. Она была полна любви и ненависти, вожделения и ревности, жадности и страха. И каждый, кто входил в двери этого театра, получал свою роль. Большинство, конечно, были просто зрителями. Ребенок, увидевший, как его отец гонится за матерью с разбитой бутылкой в руке. Пенсионер, ставший свидетелем кражи при покупке папиросного табака. А другим доставалась печальная роль жертвы. И полиция должна не ударить в грязь лицом, чтобы убийцы, мужья, колотившие жен, хулиганы, редко признающие вину, а чаще настаивающие на своей непричастности, держась холодно или судорожно плача, стали теми, кем и должны, представ перед судом за свои злодеяния.

За годы работы Фредрик научился с первого взгляда определять роли каждого. Он видел это в их взглядах исподлобья. В трясущихся пальцах у кофейного автомата. Чувствовал по запаху пота, источаемого их телами при звуке нетерпеливых шагов по линолеуму.

Но женщину, которую он наблюдал сейчас, отнести к какой-то группе он не мог. Сопровождающий ее полицейский не заметил, что она отстала и теперь неуверенно шла за ним по коридору. Ей, должно быть, хорошо за пятьдесят. Может, и шестьдесят. Седые волосы заплетены в простую косу, ниспадавшую на стильное шерстяное пальто. Фредрик не сумел ничего понять по ее глазами. Бегающие, словно женщина боялась, что они ее выдадут, и в то же время полные боли и ищущие помощи.

Закрутив крышку термоса с кофе, Фредрик посмотрел ей вслед, но она уже ушла.

— Рак, — сказал Франке. — В последнее время состояние ухудшилось. Она лежит в Центральной больнице. Коссу я сообщил, но, думаю, и вам стоит знать, на случай если я понадоблюсь.

Фредрик понял, что вошел прямо посреди откровения и попытался найти место, не привлекая к себе внимания. Тересе склонилась к его плечу.

— У Франке больна жена, — прошептала она. Фредрик вдруг вспомнил, что как-то Франке рассказывал ему об этом. Но сейчас он уже и не знал, когда это было, да он и не был уверен, что принял это всерьез — Франке всегда был полон всякого дерьма.

— Ну, — неловко сказал начальник управления. — Теперь мы знаем, в чем дело. Франке, предлагаю вам отчитаться по делу Хенри Фалька, а потом вернуться в больницу.

Франке посмотрел на Фредрика. В глазах коллеги не было триумфа. И все же в них присутствовал легкий налет, словно Франке считал, что у него есть какое-то преимущество и Фредрику стоит это признать. Франке перевел взгляд на присутствующих, и Фредрику стало стыдно. Пора уже прекращать искать в людях худшее.

— Полагаю, большинство из вас слышали об одноглазом враче? — спросил Франке. Никто не ответил. — Один из самых преследуемых террористов в мире. Впервые он появился на радаре в Афганистане, около пятнадцати лет назад. Тогда он работал на одного из военачальников Талибана. Затем порвал с Талибаном. Потом был период, связанный с Аль-Каидой, и он опять перешел на другую сторону — стал одним из государственных лидеров, установив халифат в Сирии и Ираке. Когда халифат разгромили, он залег на дно. Его считают организатором десятков терактов — как в Европе, так и у арабов.

Франке достал из кармана пиджака блокнот. У полицейского дрожали руки, пока он перелистывал страницы назад.