Крест генерала Юденича

Энвер-паша плохо представлял себе реальную обстановку в регионе. Он не хотел видеть настоящую пропасть между пробольшевистскими дравидами, ставшими синонимом людей не верующих в Аллаха и эмиратскими басмачами. Ему предстояло убедиться, что басмачи – это племенные дружины, ведомые традиционными лидерами и консервативными муллами и воюющие не столько против русских, сколько против джадидов – нового движения тюркских мусульман. Бухарцы, одетые в пестрые халаты, с недоверием смотрели на непохожего на них светского, европеизированного турка. Находясь в плену у басмачей, Энвера не только унижали, но несколько раз обыскивали. Поэтому он был вынужден сжечь дорогие фотографии своих детей, жены и друзей, чтобы они не достались басмачам. О невозможности прийти к соглашению с Ибрагим-беком его предупреждал Заки Валидов, который сам даже не пытался связаться с консервативными басмачами. Он уговаривал Энвера не ездить в Восточную Бухару, так как в подобной военно-политической обстановке речь могла идти лишь о длительной партизанской войне и настойчивой работе по сближению разрозненных антисоветских сил.

Лидер басмачества в Узбекистане и Таджикистане Ибрагим-бек (1889–1931) происходил из семьи аксакала (старосты) кишлака Кокташ Чакобая и был полковником эмирской армии, хотя его младший сын Ибрагим-бек мог немного читать, но писать так и не научился. В 1920 году, став беком (эмир, властитель) своего племени, поступил на службу к эмиру Бухары Сейид Алим-хану, который в сентябре 1920 года, после установления советской власти, бежал в Афганистан.

Бывший эмир Сейид Алим-хан в поддержку Ибрагим-бека направляет отряды своих сторонников во главе Энвер-паши. Лидер узбеков не имел представления о далеко идущих планах турецкого генерала. Идеи национализма и пантюркизма его, как племенного вождя, не волновали. С ревностью и недоверием он отнесся к новоявленному сопернику. Восхождение Энвера Ибрагим рассматривал как посягательство на локайскую вольницу и попытку установления внешнего доминирования. Однако дело было не только в личном соперничестве. Кроме того, были объективные причины, препятствовавшие гармонии басмачей и турецкого генерала. Лидеры бухарского басмачества, считали себя вассалами бухарского эмира и проявляли типичные черты феодального сепаратизма. По этой причине они действовали разрозненно, каждый на своей территории и с трудом переносили попытки поместить их рамки иного порядка и вести армейские военные действия на широком фронте. Без сомнения, были и идейные разногласия, так как считали окружавших Энвера младобухарцев причастными к падению Бухары. Тем не менее, турку удается заручиться поддержкой таджикских повстанцев.

Когда Энвер-паша бежал к басмачам, то он имел в руках информацию о составе, численности и дислокации частей Красной армии на территории Туркестана. Он принял решение противодействовать большевикам и поднять панисламское движение за освобождение Средней Азии от большевиков, для чего взял на себя миссию объединения отрядов басмачей в борьбе с советской властью, и перешел в восточную часть бухарского государства, где возглавил басмаческие силы в этом регионе. Этому способствовал и созданный еще ранее по его инициативе подпольный антисоветский Комитет национального объединения во главе с Верховным муфтием Ташкента Садретдином-ходжой Шарифходжаевым.

Большую роль в росте влияния Энвера сыграли многочисленные обещания внешней помощи оружием и вооруженной силой. Согласно принятым порядкам, видные курбаши (басмаческие лидеры) собрали в Кокташе сход, на котором главенствовали узбек Ибрагим-бек из Локая и таджик Ишан Султан из Дарваза. В своем выступлении Энвер призывал бороться за права мусульман, попранные русскими завоевателями. Было заявлено, что претензий на бухарский престол Энвер-паша не имеет, и призовет Алим Хана вновь на место эмира, как только выгонит русских из Бухары. «На этом совещании Энвер-паша был провозглашен главнокомандующим всеми нашими силами» – вспоминал Ибрагим-бек, – а я поступил в его распоряжение».

Как следует из писем Энвера своему брату Камилю в Берлин от 28 января 1922 года все население в приграничных районах – Айвадже, Кобадиане, Джиликуле поднялось на повстанческое движение. Даже местные органы власти присоединились к восставшим. Достаточно сказать, что в то время председателями ревкомов Дарваза и Куляба были Ишан Султан и Давлатманд-бей. Даже Усман Ходжаев отправляется в Восточную Бухару и неожиданно переходит на сторону басмачей. Повстанцы свергли Советскую власть во многих районах Восточной Бухары. Это были триумфальные дни для турецкого подданного.