Крест Гитлера: Церковь времен III Рейха

В состоянии восторженного поклонения профессор Адам, богослов из Тюбингена, приветствовал Гитлера как человека, который открыл глаза немецкому народу, объединил и освободил его:

Вот, он стоит перед нами — тот, о ком взывали голоса наших поэтов и мудрецов — освободитель духа Германии. Он снял бельмо с наших глаз, все политические, экономические, социальные и конфессиональные покрывала, дал нам возможность увидеть и вновь полюбить то, что является единственно важным — наше единство крови, наше немецкое «Я», хомо германус.

Вот так этот профессор, как и прочие, воспел хвалу Гитлеру. Церковь оказалась в вихре его растущей популярности — радостной эйфории, доселе редко наблюдавшейся среди сдержанных немцев. К месту рождения Гитлера стекались большие толпы народа. Для того чтобы почтить место рождения его матери в Шпиттале, поклонники приезжали даже на автобусах. Они спускались к дому на ферме, где Гитлер в детстве проводил летние месяцы. Джон Толанд пишет: «Они взбирались на крышу, чтобы сфотографироваться; пробирались на внутренний двор, чтобы умыться в деревянном корыте, как будто в нем была святая вода; и откалывали кусочки от больших камней, поддерживающих сарай». Они рисовали свастики на коровах и маршировали вокруг, распевая песни о Гитлере.

Членам церкви, достаточно проницательным для того, чтобы понимать, что подобное идолопоклонство навлечет Божий суд, оказалось сложно противостоять стремительному потоку общенародного поклонения. В основном, сомневающиеся держали свои сомнения при себе.

Либерализм

В большинстве своем церковь отказалась от исторической христианской веры и предпочла богословский либерализм, а именно — они читали Библию и, отрицая уникальность Христа, пытались отделить истину от лжи. Без ясного послания о покаянии и веры только во Христа как в Сына Божьего, церкви заменили кротость и смирение Христа гордым знаменем христианизированного национализма.

Несмотря на то что часто цитировались слова Мартина Лютера, о нем, тем не менее, не вспоминали как о человеке, проповедовавшем о божественности Христа, способного полностью примирить развращенных грешников с бесконечно святым Богом. Христов Крест Лютера не мог удобно сочетаться со свастикой. В присутствии Креста, о котором провозглашал Лютер, люди смирялись, а крест, который так искусно поместили внутрь свастики, разжигал гордость.

Поскольку всех немецких младенцев крестили в церкви, мало кто говорил о необходимости индивидуального обращения ко Христу во взрослом возрасте. Того факта, что имя было занесено в церковный реестр, было вполне достаточно для того, чтобы подтвердить, что человек является христианином. Все, что ожидалось от хороших христиан, — это помочь Германии стать великой.

Конечно же, были некоторые исключения, о чем мы поговорим в следующих главах. Были искренние христиане, вкрапленные в массе народа. Совсем немного было тех, кто продолжал считать, что Крест сильно отличается от свастики. Но, по большей части, церковь оказалась увлечена духом времени. Она видела свою роль в том, чтобы помогать смывать позор прошлого и приближать лучшее будущее. Она радовалась устранению безработицы, повышению уровня жизни и осознания собственного достоинства, возрождающего осажденную нацию.

Пусть евангелисты не думают, что между истинными христианами, которые не были обмануты Гитлером, и националистами всегда существовало четкое разделение. Когда Освальд Смит из «Народной церкви» в Торонто (миссионер, государственный деятель и человек с безупречными евангелическими рекомендациями) посетил в 1936 году Германию, он вернулся под сильным впечатлением от того, что Гитлер сделал для страны.

Доклад Смита был основан на услышанном не от либеральных, а от евангелических христиан. Учтите также, что Смит написал это в 1936 году, когда прошло много времени после партийных чисток Гитлера и уже начались преследования евреев. Германия, по словам Смита, «пробудилась». Вот его доклад.

Каким, спросите вы, является реальное отношение немецкого народа к Гитлеру? Ответ может быть только один: они любят его. Да, все от мала до велика, дети и родители, равно старые и молодые — они любят своего нового вождя. Их уверенность в нем невозможно поколебать. Ему доверяют все до одного.

«А как же ваши выборы?— спросил я.— У вас нет альтернативы — только Гитлер и никто другой. У него нет оппонентов». «Мы не хотим другой партии,— ответили они с возмущением.— У нас было достаточно партий. Мы хотим настоящего вождя — человека, любящего нас и работающего для нашего блага. Нас вполне устраивает Гитлер». И такое отношение проявляется повсюду. Каждый истинный христианин — за Гитлера. Я знаю это, потому что б'ольшую часть своей информации получил от христиан, и, правильно это или нет, все они поддерживают Адольфа Гитлера.

Наибольший интерес представляют комментарии Смита об обращении с евреями. Ему было «жаль, что хорошим евреям приходится страдать в равной мере. Но кто может разобраться в час правления толпы и насилия? Даже Гитлер не может сдержать своих последователей».