Крест Гитлера

Другой брат, Карл, был еще более огорчен намерениями Дитриха. Он разворачивал карту Солнечной системы, указывая на последние научные открытия. Карл был убежденным скептиком и боялся, что его брат был близок к тому, чтобы посвятить себя никчемному делу — делу, которое больше не имело значения в современном научном веке. Однако Дитрих ничего этого не принял и отвечал: «Dass es einen Gott gibt, dafur lass' ich mir den kopf abschlagen» («Я буду верить в существование Бога, даже если вы снесете мне голову»). Его решение изучать богословие оставалось непоколебимым.

Родители Дитриха выразили слабый энтузиазм по поводу решения их сына учиться на христианского служителя. Мать по этому вопросу помалкивала, а отец, будучи уверенным в том, что дитя само должно принимать решение о карьере, не чинил ему препятствий. Тем не менее, семья считала церковь стоящей в стороне от свирепствующего в то время политического и экономического хаоса. Ожидалось, что изменения, которые действительно принимались во внимание, должны были прийти из какого-либо другого места.

Бонхёфферы относились к числу тех немногих семей, которые поддерживали Веймарскую республику, веря в то, что только демократия может гарантировать личные свободы. Однако, когда год спустя были объявлены условия Версальского договора, семья, вместе с остальной Германией, была возмущена тем, что они восприняли как вопиющую несправедливость.

Когда в 1923 году инфляция достигла своего пика с миллиардом марок за один доллар, семья терпела лишения. Немцы тратили свои деньги в день их получения, потому что инфляция возрастала ежедневно. Карл (отец) рассказывал, что когда в это время подошел срок оплаты его двух страховых полисов стоимостью пятьдесят тысяч марок каждый, он пообещал детям, что купит на эти деньги бутылку вина и немного клубники. Фактически, от бутылки вина пришлось отказаться — денег по страховке хватило только на клубнику.

Подготовка к служению

Невзирая на безудержную инфляцию, Дитрих приступил к осуществлению своей мечты и в 1923 году поступил в Тюбингенский университет. Он учился там всего лишь год, уделяя основное внимание богословию и истории церкви. На следующий год он поступил в Берлинский университет, продолжив изучение богословия под бдительным присмотром такого либерального ученого, как Адольф фон Гарнак. Там Бонхёффер столкнулся с учениями, подрывавшими историческую христианскую веру посредством критических исследований, настаивавших на том, что Библия полна ошибок и мифов. Были широко распространены дискуссии о личности исторического Иисуса — истинного Иисуса, Который, по мнению либералов, был просто выдающимся человеком и не более того.

Бонхёффер был впечатлен подобными теориями, однако никогда не соглашался с заключениями своих профессоров. Он был в дружеских отношениях с швейцарским богословом Карлом Бартом, который также отказывался принимать либеральное учение того времени и настаивал на том, что церковь должна вернуться к провозглашению «Бога как Бога». Барт проповедовал о том, что Бог был явлен во Христе как ни в ком другом. До тех пор, пока церковь не вернется к своей задаче проповеди Евангелия, она отказывается исполнять свою миссию.

В этом котле теологических разногласий у Бонхёффера обострился интерес к роли церкви в обществе. В возрасте двадцати семи лет он опубликовал свою диссертацию под названием «Причастие святых», которую позже Карл Барт назвал «богословским чудом». В ней Бонхёффер заявил, что церковь — это «Христос, существующий в виде сообщества». По его словам, церковь — не церковь до тех пор, пока она не начнет «существовать для других».

Он соглашался с Лютером в том, что церковь не является идеальной организацией, которая никогда не нуждается в реформах. Наоборот, будучи обществом, она может оказаться неправой по отношению к Евангелию. Церковь всегда должна быть обращена ко Христу как к своему центру.

И в наше время мы нуждаемся в том, чтобы услышать его пылкие слова: «Для современной эпохи есть только одна надежда, которая настолько бессильна, настолько немощна, настолько отчаянно хрупка и достойна жалости, и к тому же одинока — возвратиться в церковь как к месту, где человек с любовью поддерживает другого, где человек принимает участие в жизни другого, где есть близкие отношения с Богом, где есть прибежище, где есть любовь».128 Как и пообещал своим братьям, он начал реформировать слабую церковь.

Начало служения

Поскольку Бонхёффер еще не достиг возраста, необходимого для посвящения в духовный сан, он согласился с назначением на должность помощника пастора в Испании (1928—29). Там впервые он столкнулся с крайней бедностью и помог организовать помощь нуждающимся. Он бросал вызов своей церкви: «Бог скитается среди нас в виде людей, обращается к нам в тех, кто встречается на нашем пути, будь то незнакомцы, нищие, больные или даже те, кто ближе всех к нам в повседневной жизни — они становятся Христовым требованием к нашей вере в Него».