Крест и корона

— У тебя не приступ ли болезни? — спросил он. — Эй, брат, ответь нам.

И тут я впервые испугалась за брата Эдмунда: он начал одновременно плакать и смеяться, не в силах остановиться.

— Успокойтесь! — взмолилась я. — Пожалуйста, успокойтесь!

Брат Эдмунд кинулся вверх по склону, потом развернулся и бросился назад к нам.

— Неужели вы не понимаете? — спросил он, в его глазах плясали сумасшедшие искорки. — Неужели вы не можете сложить отдельные фрагменты воедино?

— Нет, — ответила я. — Объясните же нам.

— Карл Великий жил в восьмом веке. Этот монарх много тысяч душ обратил в христианство. Он строил соборы, университеты, монастыри, часовни. Ему хватало воли, сил и благочестия, чтобы собирать и сохранять самые большие святыни новообретенной Католической церкви. Вы знаете, чьим венцом он владел?

— Ce n'est pas possible![34] — воскликнул брат Ричард и перекрестился.

— Объясните мне, — взмолилась я. — Я не понимаю.

— Это был венец самого Христа, — сказал брат Эдмунд. — Тот самый, что был на Нем, когда Он страдал на кресте. Считается, что Карл Великий владел этой святыней. Терновым венцом.

38

Наш разговор начался на холме недалеко от заброшенного лепрозория и в тот же день, но уже позднее продолжился в библиотеке. Мы собрались там втроем. Брат Ричард придумал подходящий предлог для настоятельницы: якобы от епископа Гардинера пришло распоряжение срочно произвести некоторые изыскания.

— Она подозрительно посмотрела на меня, но возражать Гардинеру не решилась, — сказал он.

«Пока не решилась», — подумала я.

Теперь, обложившись книгами и монастырскими документами, брат Ричард и брат Эдмунд спорили об одном из событий религиозной истории, как могут спорить только очень образованные братья-доминиканцы. Верно ли, что корона, подаренная королю Этельстану, когда-то венчала драгоценную голову Христа?

— Терновый венец находится в Святой капелле в Париже, а капелла неусыпно охраняется, — устало сказал брат Ричард. — Венец никогда не был в Англии. Он хранился в Святой земле, пока в тринадцатом веке его не заполучил король крестоносцев Болдуин Первый, который продал реликвию Людовику Девятому.

— Но ты никогда не задумывался, почему Болдуин поведал о том, что владеет терновым венцом Христа, только когда задолжал огромную сумму венецианцам? — спросил брат Эдмунд. — Людовик заплатил за него сто тридцать пять тысяч ливров, и Болдуин полностью освободился от долгов.

Я поморщилась при мысли о том, что такая священная реликвия покупается и продается земными королями.

— Не забудь, что эта сделка состоялась после Третьего крестового похода, — продолжал брат Эдмунд. Он так оживился, разговаривая на историческую тему, что его страдания отступили. — На протяжении веков в Святой земле обнаруживались самые различные святыни и мощи, которые вывозились крестоносцами в Европу. Так почему же про терновый венец стало известно только в самом конце?

— Ты хочешь сказать, что Людовик Девятый — почитаемый святой Людовик — и все французские короли после него были идиотами? — ответил брат Ричард. — Не забудь, что в Париж венец доставили два брата-доминиканца. Можешь говорить что угодно о европейских монархах, но члена Доминиканского ордена провести невозможно. И ты хочешь убедить нас, что в десятом веке венец был частью выкупа за какую-то сомнительную английскую принцессу?

— Прекратите, пожалуйста, — взмолилась я, взмахнув руками перед их взволнованными лицами. — Я совершенно запуталась.

Брат Эдмунд и брат Ричард робко улыбнулись.

— Простите нас, сестра Джоанна, мы можем так проспорить хоть всю ночь, — извинился брат Эдмунд. — Давайте начнем сначала.

Брат Ричард встал.

— Хорошо. А вначале была… Голгофа. — Он взял с полки Библию и нашел нужное место. Переводя с листа латинский текст, брат Ричард стал читать: — «Тогда Пилат взял Иисуса и приказал бить Его. И воины, сплетя венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу и сказали: „Радуйся, Царь Иудейский“, и били его руками. И тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: „Се Человек!“». Терновый венец всегда значил для меня нечто очень важное, — тихим голосом сказал брат Ричард. — Да, страдания и унижение, но еще и то, что только через боль можно почувствовать сопричастность к Богу.

Брат Эдмунд кивнул:

— Крест, на котором был распят Иисус; гвозди, которыми было прибито его тело; терновый венец; табличка, на которой было написано «Царь Иудейский»; копье, которым римлянин ударил его в сердце, — все это святыни Страстей Господних. Последователи Христа после Его распятия хранили их в Иерусалиме, сотни лет с ними ничего не происходило. Но потом Рим принял христианство, и святая Елена отправилась в Иерусалим.

— Святая Елена — мать первого христианского императора Константина? — спросила я.

— Да, превосходно, сестра! — воскликнул брат Эдмунд.