Крест и крыло (СИ)

Он стоял у двери так тихо, что я почти не замечала его. Старалась не замечать. Как стараются не замечать висящего над твоей головой здоровущего паука. Пока тот на тебя не шлепнется.

Но – это произошло. И я принимала бой.

– А, это и есть скорбящее чадушко? Которое я осиротила? Что ж лучше поздно, чем никогда. Благодарностей не требуется, цветы можете тоже не приносить.

– Цветы я тебе еще принесу, – прошелестел склизень, приближаясь ко мне.

– Да? Учти, я розы люблю. И шипы не срезай. А то некрасиво получится. Усек?

Словоблудие хоть как-то помогло. Ну, склизень! Но моего страха он не увидит! Я свою семью не опозорю! Тем более, вряд ли меня собираются убить. А остальное можно пережить. И – отплатить.

– Договорились. В нашу первую ночь у тебя на кровати будут розы. С шипами – мерзко улыбнулся склизень.

Я настолько ошалела, что даже не нашла что сказать. Нашу? Первую?! Ночь!!? На кровати!!!???

Ой, не могу!!!!!

И я захохотала. Беспомощно – и по-дурацки. Смех просто вырвался из меня потоком. Волной. Видимо, это была реакция на стресс. Я корчилась на кровати, пыталась утереть выступившие от смеха слезы, но тут меня опять сводило смеховым спазмом – и я беспомощно отдавалась в его власть. Смеялась до кашля, до боли в горле, до истерики, пыталась справиться с собой, но мой взгляд падал на еще больше посеревшую от благородного негодования морду тетки – и все начиналось сначала. Ночь!? Со склизнем!!?

Ах-ха-ха-ха-хаааа…

Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы мне на голову не выплеснулся вдруг водопад холодной воды. Это склизень, сбегав до санузла, притащил кружку с водой – и выплеснул мне на темечко.

Я поперхнулась – и попыталась успокоиться, дыша ровно и размерено, как учил дракошка. Эх, братик, где ты!? Сильно подозреваю, что будь ты тут – мы бы их раскатали как тапок – склизня.

– Еще водички добавь, – попросила я.

Вторая кружка не заставила себя ждать.

– Умничка. Еще немного и даже тапочки приносить приучишься. Хороший мальчик. Возьми у тети косточку.

Склизень аж передернулся от моего снисходительного тона. Но тут же взял реванш.

– Ты и будешь моей косточкой. И брать я тебя буду в любое время.

Я фыркнула.

– Ладно. Юмор кончился. Какого черта вы сюда приперлись? И какого черта…

– Не упоминай в святом месте! – взвилась тетка.

Я прищурилась.

– Еще раз повторяю для тупых. Какого Велиала, Вельзевула, Астарота и Бегемота меня сюда приперли?

Тетка перекрестилась с оскорбленным видом. Склизень тоже. Я наблюдала за ними с иронией.

– Полегчало? А то можете клизму попробовать.

– Ты еще попробуешь, – пообещала мне тетка.

– Ближе к телу, – поморщилась я. – Не знаю, зачем я вашей собачьей конторе понадобилась, но подозреваю, что причинить мне вред вы не можете. Иначе давно бы уже. Так что колись, выдра.

Тетка осклабилась.

– Ты знаешь, у меня сейчас еще дел много. Мы к тебе ближе к вечеру зайдем.

Она развернулась и вышла. Я фыркнула и поглядела на склизня.

– А ты чего? Беги, тетке хвост подноси.

Склизень приблизился ко мне и уселся на край кровати.

– Юля, Юлия, Юленька… Ты знаешь, в честь кого тебя назвали?

– Разумеется. Гая Юлия Цезаря.

– А ты знаешь, что существует святая Юлия?

– И знать не хочу.

– Святая Юлия была…

– Это мне неинтересно. Подозреваю, что кроме мучительной смерти ничего она для человечества не сделала.

– Да, смерть у нее была очень мучительной. А ты боишься боли, Юленька?

Я чуть не фыркнула. С того момента, как я связалась с вампирами, я чего только не пережила. Что уж говорить про боль.

– А твое какое склизнячье дело?

– Тебе же интересно, зачем тебя сюда привезли.

Я фыркнула.

– Тебя тетя не отшлепает за то, что ты ей малину обгадишь? Она же так пыжилась… Надеялась, бедная, что я до вечера дозрею.

– Ты не дозреешь – улыбнулся склизень, проводя пальцами по моей щеке и спускаясь ниже по шее, к груди.

Блин. Будь у меня руки свободны… Меня аж передернуло от отвращения. Казалось, что за его пальцами остается мерзкий липкий след. Но орать и требовать неприкосновенности я не стала. А вместо этого ехидно улыбнулась.

– Твоя тетя мне все расскажет. И подозреваю, что она не дотерпит до вечера. А мне интересно другое. Что за способности ты получил от отца?

Слизень от неожиданности даже убрал руку. Я вздохнула с облегчением. Тем более рука у него тоже была на редкость неприятная. Пухлая, с короткими толстыми пальцами, поросшими серыми волосками и с какой-то пористой нездоровой кожей.

Гадость.

– Ты хочешь знать, что я получил от отца?

– Да. Или его тип силы не наследуется?

– Наследуется. Но через поколение.

– Ага. То есть ты – просто спермоносец, – догадалась я. – Почетный осеменитель во благо Христа? А сам – полная бездарность? М-да… ничего, бывает! Тут главное, чтобы импотентом не сказаться! И свинкой не болеть! А еще от женщин держаться подальше. А то еще яйца оторвут на фиг.

Склизень вскочил с кровати – и вылетел вон, провожаемый моим издевательским смехом.

А я крепко задумалась.

Меня держат тут вот уже несколько дней. Два – точно. И ничего не пытаются сделать. Наоборот, организм чистят от последствий транспортировки. То есть от наркоты. Это хорошо. А что плохо?