Крест и спираль. Кляксы на хрониках

Заметим, что оба этих, на первый взгляд диаметрально противоположных взгляда на смерть, сходятся в главном: смерть прекращает всякую осмысленную человеческую деятельность (есть «душа» или нет, попадает она в рай, в ад, или в никуда, но в любом случае, индивидуальная история человека на этом заканчивается). И в том и в другом случае мы имеем концепцию биологической смерти, как точки некоего «окончательного расчета» между мыслящим индивидом и вселенной. При этом нет ни единого подтверждения (прямого, косвенного, научного, эмоционального — любого) правдоподобности этой концепции.

С другой стороны, есть масса указаний на то, что дело обстоит прямо противоположным образом. Условно эти указания можно разделить на четыре группы:

1) Частные случаи. Многочисленные свидетельства отождествления живущими людьми своей личности с личностями тех или иных умерших. При этом воспроизводятся не только привычки «личности-предшественника», но также привязанности и воспоминания частного характера. В ряде культур (ламаизм, бон и т.п.) такие ситуации считаются вполне ординарными.

2) Обобщенные наблюдения. «Общая черта так называемых переживаний на грани смерти — это ощущение перехода от страха, связанного с опасным для жизни кризисом, к состоянию покоя, движения к свету и ощущения, что тебе рады. Люди, перенесшие такие состояния, как правило, говорят о том, что у них произошла переоценка ценностей, что они перестали тревожиться из-за житейских мелочей и бояться смерти» (М. Томпсон, «Философия религии»)

3) Психотехнические системы. Существует целый набор методов, позволяющих индивиду действовать отдельно от своего биологического тела, вспоминать «предыдущие жизни», посещать «другие миры» и т.д. Не обсуждая объективность таких методов, укажем лишь, что в некоторых культурах (например, связанных с шаманизмом) они используются для достижения вполне практических целей, причем зачастую используются успешно.

4) Построения науки. В теории систем человеческая личность представляется как структура данных, не связанная жестко с биологическим телом. Возможность перенесения подобной структуры, без потери существенных свойств, на другой носитель является чем-то само собой разумеющимся. «Представьте себе одну из подобных систем, столь совершенно отразившую его [конкретного человека] знания и умения, что коллеги и друзья без труда узнают в ней особенности склада его ума… Таким образом, система как бы олицетворяет бессмертие этого человека…» (D. Michie, R. Jonston, «Creative computer»). Эти слова написаны в 1984 г. и за последующие два десятилетия никем не оспорены.

Внимание! Подобные указания, разумеется, нельзя рассматривать как строгое доказательство (в научном смысле этого термина), но их более чем достаточно для выдвижения вполне правдоподобной (опять-таки в научном смысле) гипотезы. Гипотезы о природе человека, сформулированной очень давно и немного наивно, но заслуживающей того, чтобы быть приведенной в исходном виде: «Наделенный качествами, делатель работ и творец их последствий, он пожинает плоды своих действий; он правитель жизни и путешествует в соответствии с собственными деяниями; у него есть идея и эго, и он познается качествами интеллекта и качествами „я“. Меньше, чем сотая часть толщины волоса, душа живущего существа способна на бесконечность. Он не мужчина и не женщина и не бесполый, а присоединяется к любому телу, которое он принимает за свое собственное» (Шветашватара Упанишада, V. 7–10).

Если же говорить о мировоззрении, то мне как-то более симпатично то, в соответствии с которым человеку свойственно в любом мире быть свободным искателем и источником чудесного — любви, красоты и радости. Ради этого стоит, наверное, пересекать океаны на маленьких парусниках и открывать новые земли. Если бы в этом или в других мирах не было чудесного — кому они были бы нужны? И, если уж на то пошло, кому бы было интересно их создавать?

Вот мы и вернулись к культуре тетис. Следует ли понимать это как претензию «кодекса тетис» на роль того самого «единственно-истинного учения», которое человечество утратило в незапамятные времена и столько времени безуспешно искало? Да нет, конечно. Оно, разумеется, не единственно-истинное (вселенная слишком велика для одной-единственной истины). И оно, собственно говоря, не учение. «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше, и ни к чему людей этому учить» (Дао Дэ Цзин, стих 36). Это просто естественный и достойный разумного существа взгляд на себя и на окружающее. Не больше… но и не меньше.

16. Вытаскивание бегемота из болота