Крест и свастика. Нацистская Германия и Православная Церковь

В феврале 1942 г. Шептицкий обратился с письмом к Гиммлеру, в котором протестовал против того, что «украинских вспомогательных полицейских принуждают расстреливать евреев». В ответе рейхсфюрера СС говорилось, что митрополит не должен вмешиваться в дело, «которое его не касается». 29 августа 1942 г. митр. Андрей в другом своем письме воззвал к высшему моральному авторитету своей Церкви — папе Пию XI: «Сегодня вся страна едина в том, что германский режим, возможно, еще большее зло, чем большевистский, и является почти дьявольским… Число убитых евреев в нашей маленькой стране перешагнуло через 200 000… В Киеве было за несколько дней ликвидировано 130 000 мужчин, женщин и детей». Митрополит обозначил нацистский режим как «систему лжи, обмана, несправедливости, грабежа, карикатуру всех идей цивилизации и порядка… систему преувеличенного до абсурда национального шовинизма, ненависти ко всему хорошему и прекрасному». Папа на это драматическое письмо не ответил[679].

Шептицкий и позднее продолжал протестовать против уничтожения евреев. Показательна его беседа с французским публицистом украинского происхождения Всеволодом Фредериком в сентябре 1943 г. Последний работал на германское Министерство иностранных дел, и подробная запись беседы поступила в целый ряд нацистских ведомств. Один из главных упреков митрополита немцам заключался в «бесчеловечном отношении к евреям». Митрополит заявил, что только во Львове было убито 100 000, а на всей Украине миллион, и привел пример, когда один молодой человек признался ему на исповеди, что «однажды ночью во Львове он лично убил 75 человек». Согласно записи беседы Фредерик возразил: «Разве не представляет еврейство смертельной опасности для христианства, которому оно несет гибель. Митрополит согласился, но остался при мнении, что уничтожение евреев является недопустимым»[680]. Можно упомянуть также издание Шептицким страстного пастырского призыва «Не убий». Однако значительная часть его паствы была настроена резко антисемитски, и пример митрополита не оказывал на них должного воздействия.

Часть юго-западной Украины в годы войны была занята румынскими войсками. Эта территория в церковном отношении окормлялась Румынской Церковью, позиция которой по отношению к евреям в годы войны была настороженно-недоброжелательной, но без одобрения их уничтожения. Это видно, например, из отчета руководителя оперативного штаба ведомства А. Розенберга доктора Цейса о поездке в Бухарест в июне 1944 г.: «Православная национальная Церковь занимает содействующую позицию. Она враждебнее к евреям, чем Римская Церковь, но, с другой стороны, также отстаивает не нашу точку зрения. Два года назад она запретила крещение евреев, что, конечно, не исключает отдельных случаев крещения евреев с помощью подкупа. Сельское население настроено определенно антиеврейски. Население Бухареста индифферентно»[681]. В целом же влияние Румынской Церкви на украинское население, которое справедливо видело в ней орудие румынизации, было не очень велико.

Тема «Церковь и холокост», несомненно, требует дальнейшего изучения. Особенно важно узнать подробнее о праведниках-христианах, которые, иногда ценой своей жизни, спасали евреев. Увы, большинство их имен до сего времени остаются неизвестными.

ГЛАВА III Религиозное возрождение на оккупированной территории СССР

1 Феномен экзархата Московской Патриархии в Прибалтике

Религиозная ситуация в различных регионах оккупированной части СССР, как и германская церковная политика в них, при наличии основных общих черт все же отличалась определенным своеобразием. Поэтому следует подробно рассмотреть ее на отдельных территориях. По-своему уникальной являлась ситуация в Прибалтике и на Северо-Западе России. Это был единственный регион, где сохранился и даже вырос экзархат Московской Патриархии во главе с митрополитом Сергием (Воскресенским).