Крест Империи

— Папа в командировке в Юдее, - ответила мама, - там на плотине ерунда какая-то. Вызвали разбираться. Слушай, Кристи, что-то ты совсем звонить перестала. Не ладится что-нибудь?

— Да все хорошо… - я задумалась. Особых достижений в последнее время не было, до зачетов еще далеко, но в самом деле в учебе все шло, как обычно неплохо, - просто нам сейчас задают много очень. Работы много.

— А как Йэн? - спросила мама. Я закусила губу.

Нет, надо решиться… когда-то надо…

— Мам, мы расстались с ним. Я не говорила тебе. Еще осенью.

Я поспешно опустила взгляд. Не хотелось видеть, как мамино лицо меняется, от удивления к расстройству и даже ужасу.

— Почему?!

Интонация сказала мне все. Мама любила Йэна и мечтала о нашей свадьбе.

Я вздохнула и выдала заготовленную версию.

— Я поняла, что он не любит меня. И потом, он очень много работает. Я не хочу такой жизни.

Повисло молчание. Потом мама сказала.

— Дочь, ты ошибаешься. Он тебя очень любит.

Стилос, который я вертела в пальцах, сломался с хрустом.

— Все равно…

— Ты не любишь его, - сказала мама полувопросительно.

— Да, я его не люблю.

Мама, кажется, уже брала себя в руки. Она замечательно умеет брать себя в руки.

— Ну ладно, Крис. Дело твое. Но зря. Очень зря. Теперь ты одна?

— Нет, - сказала я, - мы дружим с одним мальчиком из нашей школы. Он тоже на третьем курсе учится…

Дискон у нас установлен в коридоре. В комнату я заходить не стала, и так уже опоздала - надеюсь, Юлиан ждет. Не может не ждать. Сбегая по ступенькая, я поймала себя на том, что радуюсь - мы не останемся с ним наедине сегодня. Наверное, это глупо, но я боюсь того, что происходит, когда мы остаемся наедине. Лучше бы этого совсем не было. Интересно, а как я замуж собираюсь? Какой замуж, сказал мой внутренний голос. Да… - я застыла на месте. Не будет никакого замужества. И семьи не будет. И детей. И никакой жизни и счастья тоже не будет.

Я вцепилась в перила. Да что же это за кошмар такой… Все последние месяцы. С того момента, как мы с Юлианом… как мы стали близки. Я только и ощущаю этот кошмар. Интуиция. Женская интуиция. Я точно знаю, что все это не кончится добром. С Юлианом… наверное, я так страшно, так сильно его люблю, что такая любовь просто не может кончиться чем-то обыденным - семейным счастьем, хэппи эндом, нет… Эта любовь танцует со смертью, и она кончится только одним - смертью. И не что иное, как смерть, я ощущаю тогда, когда мы стоим с Юлианом, и поток тепла пронизывает нас насквозь.

И он тоже это чувствует - все это слишком остро, слишком смертельно, наши чувства слишком высоки и напряжены, чтобы это могло кончиться банальной семьей. Поэтому он и не предлагает мне помолвку. Я зря обижаюсь - он прав.

Нет никаких логических предпосылок к смерти. Нет. Даже если наш грех вскроется, это не смертельный риск. Просто неприятности. Умирать нам незачем. Нет никаких смертельных врагов, никто за нами не охотится. Просто сама эта любовь смертельна.

Пусть! Я вздернула голову и стала спускаться по лестнице.

Если я предстану сейчас перед Богом, и Он скажет мне, что Юлиан в аду, я попрошу, чтобы и мне попасть в ад.

Лучше без Бога - но с Юлианом.

Потому что я люблю. Я люблю его!

Вот он стоит, прислонившись к колонне, стоит и ласково смотрит на меня, мой кудрявый, кареглазый, мой такой красивый…

— Привет.

— Привет.

Так хочется его поцеловать, но нельзя же на людях. Мы чинно беремся за руки.

— Ты что-то задержалась.

— Да вспомнила, что маме надо позвонить. У нее именины сегодня, святая Софи. Ну и конечно, заболталась… думала, быстро.

Мы идем в кантину - так договорились заранее. Поужинаем вместе сегодня. Другого времени не будет - мне на ночное.

— Ну и как мама?

Мы вышли за угол конвиктуса, и Юлиан обнял меня, просунув руки под спарвейк.

— Да ничего, все нормально. Знаешь… я наконец ей сказала, что порвала с Йэном. Что дружу с тобой.

Юлиан хмыкнул.

— Ну и как?

— Расстроилась, конечно. Ну в смысле, не из-за тебя… тебя-то она не знает. Ей сильно нравился Йэн.

— Понятно, - сказал Юлиан, - все-таки инквизитор. Шишка какая-никакая.

— Да брось ты… мирянину в инквизиции сильно не выслужиться. И он же еще только младший инквизитор, рядовой.

— Не скажи, - возразил Юлиан, - у них все равно полномочия есть. Связи. Это не то, что обычный смертный.

Я сама удивилась, но эти слова неприятно царапнули по сердцу.

Как будто я дружила с Йэном из-за этого.

— Нет, - я остановилась, - ты ошибаешься, Юли… поверь мне, ты ошибаешься. Работа у них не дай Боже… сутками. Там не работать, там жить надо. И… опасно тоже бывает на самом деле, не только в фильмах.

Юлиан улыбнулся мне снисходительно, как маленькому ребенку, но ничего возражать не стал. Мы вошли в кантину. Что ж, может быть, я и в самом деле слишком наивна… верю, что инквизиторы служат за совесть, а не за жизненные блага и связи.

Но ведь Йэн - он и в самом деле такой.

Другой вопрос, что это за служба, и нужна ли она - такая… Но уж в корыстолюбии его нельзя заподозрить.

Может быть, Юли по себе судит? Тьфу ты, ну что за мысли у меня?

Мы сели за столик.