Крест Иоанна Кронштадтского

Рая вообще Николаю не понравилась. Если первые три девицы явно чего-то недоговаривали, то Рая откровенно от беседы с ним уклонялась. Сколько он ни старался, так и не смог с ней словом наедине перекинуться, ускользала она от него, как вода сквозь пальцы. Не ухватишь. А почему? Наверняка что-то знает, а говорить не хочет. Значит, надо изловчиться и припереть ее к стенке. Как? Пока не ясно, ну да что-нибудь придумается. А еще надо бы встретиться с той темненькой девицей, что со всеми в Сокольники не поехала. Мира, кажется. Да, вот этими девицами он сейчас и займется. Выяснит в школе домашние адреса, может, у кого телефоны имеются, и займется ими, поднимаясь со скамейки, решил Николай.

Телефон оказался только у Раи Толмачёвой. Как выяснилось, отец ее был видным ученым, жила девушка с родителями и двумя бабушками. По рассказу директора и классного руководителя, Рая была тихой, замкнутой, активности в общественной жизни не проявляла, близких подруг не имела, хотя и поддерживала со всеми ровные товарищеские отношения. В школу перевелась в начале восьмого класса – семья переехала из другого района.

Рая с крепкой семьей и папой-профессором вселила в Николая определенную робость, в чем он никому бы ни за что не признался. Убедив себя, что с имеющей телефон Раисой связаться будет несложно, он решил начать с других девушек. Вот хоть с Миры Вайдман, она и живет недалеко, приободрился Коля и двинулся в нужном направлении.

Видимо, выбор он сделал верный, потому что Миру встретил на улице. Она как раз из арки дома выходила, когда Николай к ее дому подошел.

Девушка выглядела в точности как вчера. В школьном платье и фартуке, такая же сосредоточенная, замкнутая, она быстрым шагом вывернула из подворотни и, не глядя по сторонам, повернула налево. Николай прибавил шагу, хотел окликнуть девушку, но не успел, она уже свернула в переулок. Он заметил, как Мира зашла в булочную. Теперь спешить не стоило. Лучше дождаться ее на улице и проводить домой. Хотя захочет ли она с ним откровенничать? Судя по всему, клеймо дочери врага народа отделило ее от обычных граждан, сделало чужой среди одноклассниц. Как к ней подобраться, какие слова найти?

Да и значка комсомольского у Миры Николай не заметил, а это еще больше усложняло дело. Будь она комсомолкой, в крайнем случае к ее комсомольской совести можно было бы обратиться. А так что он сделать может? Эх, надо было Синигина посылать, у него житейской мудрости больше и оперативного опыта, малодушно размышлял Николай, прогуливаясь возле булочной.

Долго ему рассуждать не пришлось. Хлопнула дверь булочной, и худенькая фигурка в коричневом платьице выскользнула на улицу. Глядя под ноги, девушка заспешила назад по переулку.

Коля прибавил шагу и через минуту уже шагал вровень с девушкой.

– Здравствуйте, Мира, – наклоняясь к темной стриженой макушке, проговорил Николай. Кстати, из всех одноклассниц Артемьевой только Мира не носила косы. Но ей это удивительно шло, подчеркивало тонкое лицо и большие строгие глаза.

Девушка вздрогнула и с испугом взглянула на Николая, но, узнав его, тут же успокоилась и молча прибавила шагу. «Очень мило», – рассердился Николай на такое невнимание и отчего-то осмелел, почувствовал себя увереннее.

– Погодите, пожалуйста, мне надо поговорить с вами о Лиде Артемьевой, – беря Миру за локоть, решительно попросил лейтенант. – Я не задержу вас надолго.

– Почему именно со мной? – останавливаясь и выдергивая из его руки локоть, спросила девушка. – Мы с ней не были подругами.

– Да, я знаю. Но мне кажется, вы могли бы помочь. – Коля огляделся по сторонам. – Давайте присядем вон там, на лавочку, – махнул он в сторону крошечного пыльного сквера, заросшего сиренью, с двумя скамейками посередине, – я надолго вас не задержу. Обещаю.

Мира неохотно подчинилась. Они перешли улицу и присели на давно не крашенную скамейку. Залитый зноем переулок был пуст, из приоткрытого окна над булочной доносилась песня Марка Бернеса. «Городов в России много, и дорог красивых много…» – доверительно пел артист, но песня о дорогах и путешествиях не подходила к сонному мареву, окутавшему окрестные дворы и переулки. Рыжий худой кот вылез из-под лавки и с мяуканьем принялся тереться об их ноги.

– Брысь, – коротко беззлобно скомандовал Коля, отряхивая от шерсти брюки и пытаясь сообразить, как лучше начать разговор.

– Я вас слушаю, – не глядя на него, сказала девушка решительно и нетерпеливо. Сидела она как-то сгорбившись и руки сложила на коленях, как делают пожилые люди. Коля заметил, какое старенькое на ней платье, с заплатами на локтях.

– А с кем вы сейчас живете? – спросил зачем-то Коля. Просто так спросил, из любопытства.

– С тетей и дядей, – бесцветным голосом ответила Мира, вероятно, с такой же спокойной покорностью готовясь отвечать на все его вопросы.