Крест Иоанна Кронштадтского

А потом у нее начались проблемы. Месячные, которые ее ни разу не подводили и приходили четко по графику, вдруг задержались. Маша посоветовалась с мамой, естественно, не упоминая визит бывшего мужа, та переполошилась, опасаясь серьезной болезни – простуды, кисты или прочих нехороших диагнозов и послала Машу к врачу. Врач попался внимательный, опытный и после осмотра послал Машу на анализ крови. Тут-то все и выяснилось. А она даже простой тест на беременность купить не сообразила.

Первой мыслью было позвонить Илье. Но, вспомнив его бегство, Маша решила Илье никогда и ничего о ребенке не говорить, а гордо и независимо растить его самой. Маме звонить она тоже была не готова, та сразу же ударится в слезы, начнет проклинать подлого предателя, Машкиного мужа, мгновенно сорвется в Москву, о дальнейшем Маше даже думать не хотелось. Оставалось идти к Ларисе, человеку опытному, отзывчивому, хорошо знающему жизнь. Так Маша и сделала.

Лариса ее выслушала. Постучала пальцем по лбу.

– Ты даешь! А контрацепцию, по-твоему, умные люди для чего придумали? Для спонтанных визитов всяких подобных засранцев, – наставительно проговорила Лариса. – Сказала уже своему о прибавлении?

– Нет, и не собираюсь, – гордо сложив на груди руки, заявила Маша.

– Вот как? Тогда остается аборт, – как о чем-то само собой разумеющемся рассудила Лариса.

– Вообще-то я хотела родить и растить ребенка сама, – неуверенно промямлила Маша.

– Ты, подруга, совсем ку-ку! – рассмеялась Лариса. – Ты что, спятила, жизнь себе в двадцать лет под откос пускать? Ты хоть представляешь себе, что это за труд и какие расходы? Да у тебя вся жизнь сразу же сведется к памперсам, кормлениям, гуляньям с коляской. Ты свою личную жизнь никогда уже не устроишь! А на что ты будешь ребенка содержать? Ты зайди в магазин и посмотри, сколько детские вещи стоят!

– Мне мама с папой помогут, – высказала вслух заветную мысль Маша.

– Ну-ну. Не хочешь мужу подкидывать, так пускай за тебя родители отдуваются? Ты уж сразу на них ребенка и записывай, – с насмешкой проговорила Лариса. Маше тут же стало стыдно собственной инфантильной привязанности к маме с папой. Действительно, хороша мамаша, спихнула ребенка бабушке с дедушкой, а сама, вся такая гордая и независимая, даже алименты от мужа не принимает.

– А что же делать? – стыдясь самой себя, спросила Маша.

– Что делать? Аборт делать, пока не поздно, – безапелляционно заявила Лариска. – Срок еще маленький. Найди приличную клинику – и всего делов. Если хочешь, могу посоветовать.

Маша адрес и телефон врача взяла, но с решением все еще медлила. И маме ничего не говорила. Об аборте ей вообще незачем знать, а вот если… Впрочем, ни о каком «если» речи быть не могло. И все равно Маша тянула – то ли от малодушия, то ли надеялась, что все как-то само разрешится. Например, может, Илья объявится с извинениями или еще что-нибудь произойдет.

И действительно произошло.

Маша провалилась во времени. Ее насилует Берия, и она беременна. И что с ней будет дальше, никому не известно.

Ужас.

Маше вдруг показалось, что только сейчас она испугалась по-настоящему. До этого был не страх, а просто опасения.

Слезы высохли. Отчего-то их не хватало надолго. Может, она просто бесчувственная?

Может. Но вот что ей делать с ребенком? Как скажется на его здоровье столь активная сексуальная жизнь матери? Хм, сексуальная жизнь? Да нет, регулярное насилие и психический стресс, а еще отсутствие свежего воздуха и витаминов.

Какие только глупости не придут в голову человеку, сидящему взаперти в одиночной камере, лишенному общения! Изнасилования ведь вряд ли можно назвать общением? И все же, если предположить, что рано или поздно ее отсюда выпустят и выкидыша у нее к тому времени не случится, а аборт делать будет уже поздно… Нет, не поздно, а просто она его категорически делать не будет! При этих словах, произнесенных твердо и решительно, Маша посмотрела на потолок, а точнее, выше, туда, где был Бог.

Господи, я рожу этого ребенка, попрошу прощения у мужа и вообще исправлюсь, честное слово! Только помоги мне вернуться домой! Маша истово перекрестилась. Ничто так не укрепляет веру человека, как невзгоды и испытания. В благоденствии лишь глубоко верующие люди способны регулярно исполнять установления церкви, прочие прибегают к помощи Господа лишь в трудные минуты. Исповеди, причастия, посты, ежедневные молитвы требуют большого духовного труда, времени и усердия, а сколько у современного человека соблазнов: и телик посмотреть, и в Интернете побродить, с друзьями встретиться, в ресторан сходить, на концерт, в театр, в кино, на шашлыки съездить. До того ли? То ли дело в старину, из развлечений только чтение, рукоделие и карты. И, конечно, еще балы, музыкальные вечера и журфиксы.