Крест Христов

Что же такое была смерть Иисуса Христа? Она не имела сходства со смертью, прекращающей человеческое бытие, какой умирают люди. Его смерть была смертью нашей смерти. Он Своею смертью «смерть попрал». Его смерть была последней данью страданий за нашу виновность, уплатой вечного долга, последним взносом оброка. Возмездие за грех, – говорит апостол, – смерть (Рим. 6, 23). Господь заплатил за нас этот тяжкий налог. А когда заплачен оброк, налог или долг, тогда уничтожаются, само собою, и притязания заимодавца. После смерти Господа ни смерть, ни грех произвольный, ни первородный не имеют уже прежней неограниченной силы и значения. Умер Начальник жизни, и апостол смело спрашивает: Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа? (1 Кор. 15, 55).

Преклоним колена и голову пред гробом Божественного Страдальца со скорбью сердца о своих грехах, с тоской сожаления о смерти неповинного Сына Божия, но и восстанем с радостью за победу, одержанную над смертью Христом, восхваляя устами и сердцем Пасху. Пасху спасительную, «Воскресения день». «Просветимся, людие» – мужи и жены, старцы, юноши и отроковицы. «Христос бо воста, веселие вечное». Аминь!

Поучение четвертое

Вот изображение Пречистого Тела Господня в том виде, как оно, снятое с Креста, положено было в гроб! Взирая на это изображение, не знаю, чем мне начать речь свою о Нем – словами или слезами.

Что мне сказать Тебе, с чем сравнить Тебя? Чему уподобить Тебя, чтобы утешить Тебя, кто может исцелить Тебя? (Плач. 2, 13). Такие плачевные звуки исторглись из сердца ветхозаветного скорбящего пророка, прозиравшего тайну страданий Иисуса Христа. Никто не утешил, никто не спас. Глазам нашим предстоит безмолвный гроб.

«Еще прежде солнца Солнце» зашло в гроб. «Жизнь во гробе полагается, и ангельские воинства ужасаются». Премудрость, веками неисчерпаемая, – в этом живоносном гробе: он вызывает в христианине все силы чувства, то возвышая их до неба, то низводя до сознания нашего ничтожества.

Говорить при гробе смертного человека нелегко; отверзать слово пред Плащаницей – страшно: сердце изнемогает под тяжестью сокрушающей скорби.

Плакать ли? Но Христос не хочет, чтобы плакали о Нем. Плачьте о себе и о детях ваших (Лк. 23, 28), – говорит Он, видя слезную, рыдающую тоску иерусалимских женщин.

Приблизимся ко гробу с полным благоговением, с верой и страхом Божиим и вглядимся в Божественный образ Страдальца, начертав в себе Его бессмертные черты.

Вот Он… Наставник мудрости, свидетельствовавший истину во всем своем величии. Он возвещал правые пути жизни всем без различия. Его поучения внятны старику и отроку, иудею и эллину, работнику и вельможе. Кому нужна святая истина? Всем, кому нужен свет. Да, всем нам. Примем же обет у гроба величайшего Свидетеля ее: искать истину, не вскрывать ее в неправде человеческих мнений, возглашать ее; не изменять ей даже тогда, когда за свидетельство ее ставят для нас позор и крест.

Вот Он, Друг и Благодетель человечества. Слепые, глухие, хромые, больные стекались к Нему. Мытари, блудницы – осмеянные, озлобленные, презираемые – приближались к Нему, и Он, Друг человечества, к ним братски приближался. Он был утехой и радостью скорбящего. Надо признаться, и ныне неисчислимое множество несчастных и множество погибающих, которым нужен голос любви, сострадания и благотворительности. Возьмем же у этого спасительного Гроба урок братства и любви к ближним: откроем им свое любящее сердце и будем стараться взыскивать погибших, поднимать падших и давать опору падающим.

Вот Он. Подвижник добродетели, это истинный Праведник. Даже ужаснейший в мире человек – Иуда – исповедал, что предал кровь неповинную (Мф. 27, 4). О, здесь каждая смертная язва на челе, в руках и ногах – свидетельство добродетели, чистоты, терпения и мужества. Нужно признаться, что напасти века не исчезли с лица земли. Бывают случаи, когда благочестие и добродетель вменяются в преступление, и честный человек вменяется со злодеями. Бывают ужасные случаи ослепления века. Но вот здесь показано, как сражаться с пороком, как терпеть, как вести себя в грозный час смерти!

Вот Он, в образе смертного. Его пречистое Тело, изъязвленное, истерзанное, лежит хладно, недвижимо, беззащитно, беспомощно. Смерть ужасна. Кому из нас не приходилось стоять у дорогих гробов? Кого из нас не ужасал один вид холодной, бесприветной, безгласной могилы!.. Кого из нас не томил вопрос: «Неужели только ради того и жил человек, чтобы его после трудной жизненной борьбы опустили в могилу бездыханным мертвецом? А дальше что будет? Неужели наше сердце, способное чувствовать, окаменеет? Неужели дух испарится, бесследно исчезнет? Неужели?»