Крест командора

– Мам, она разбила! Разбила! – в один голос заверещали Мишка с Гришкой.

– Да это они… – отмахнулась Полина. Она все еще не понимала масштабов происшествия.

– Какая же ты неблагодарная! – начала Валентина свою обычную песню, поджав губы и испепеляя падчерицу ненавидящим взглядом. – Я о тебе забочусь ровно как о собственных детках, кормлю, пою и воспитываю как родную, а ты вместо благодарности пакостничаешь исподтишка! Собственному отцу неприятность сделала, так мало того – норовишь на безответных детей все свалить!

– Да какие они безответные? – вскипела Полина. – Они вредные и злые! Как раз они все на меня свалить норовят… Вы поглядите на них – у них же на лице все написано!

– Нет, она, Полька, разбила, а на нас говорит! – выкрикивали мальчишки. А хитрый Мишка уже собрался зареветь – он давно научился плакать по заказу.

– Идите ко мне, мои маленькие! – заквохтала Валентина, и оба малолетних хулигана уткнулись в ее юбку. – Идите ко мне, мои деточки, я вас в обиду никому не дам… Надо же, какая ты злая! – повернулась она к Полине. – Посмотри, до чего ты довела Мишеньку! И ведь знаешь, какой он болезненный, как он все переживает…

– Не болезненный он, а хитрый, – вяло отбивалась Полина, заметая в совок осколки спортивной славы. – Сам разбил, а на меня сваливает…

– Немедленно прекрати! – заорала Валентина. – Совесть надо иметь! Как маленькие дети могли дотянуться до шкафа? Ты хоть если врешь, так ври поумнее!

Полина вдруг почувствовала тоску и усталость. Ей так надоели бесконечные обвинения, оскорбления и попреки… До сих пор она терпела только ради отца, да еще потому, что деваться ей было некуда. Она хотела что-то возразить, хотела объяснить Валентине насчет придвинутого стула, но увидела поджатые губы мачехи, ее полные неприязни глаза и поняла, что объяснять ей что-то бесполезно, что никакие ее оправдания Валентина и слушать не будет. Замела оставшиеся осколки и вышла, не говоря ни слова.

Через полчаса вернулся из гаража Сергей, тщательно вымыл руки, и все уселись обедать.

Заметив царящее за столом напряженное молчание, поджатые губы Валентины и опущенный взгляд Поли, Сергей недовольно фыркнул:

– Ну что у вас тут случилось? Опять поцапались? На пять минут нельзя вас одних оставить!

– Полька вазочку разбила! – выпалил Гришка.

– Твою вазочку разбила! – подхватил Мишка.

– Какую еще вазочку? – переспросил Сергей, откладывая ложку.

– Ты кушай, кушай, Сережа, а то суп остынет, – проговорила Валентина фальшиво-примирительным голосом.

– Да что такое случилось? – гаркнул Сергей, приподнимаясь.

– Ты ее все время защищаешь, – ледяным голосом произнесла Валентина, закрывая суповую кастрюлю крышкой, – вот и получи результат своего воспитания!

– В чем дело-то?

– Твоя дорогая дочь, между прочим, разбила твой кубок и хотела свалить на детей!

– Мой кубок? – Ахнув, Сергей вскочил из-за стола и бросился в соседнюю комнату.

Через секунду он влетел обратно красный от возмущения и подскочил к Полине:

– Как ты могла?! Мой кубок, мой спортивный трофей… единственная вещь, которой я дорожил…

– Нет, папа, не я… – пролепетала Полина, отстраняясь, – они… близнецы…

– Ты слышишь? – трагическим голосом проговорила Валентина. – Она совсем завралась! Не останавливается перед тем, чтобы свалить собственный проступок на невинных детей! Вот к чему приводит твое постоянное попустительство!

– Да что же это? – с тоскливой злостью выкрикнул Сергей. – Никакого уважения в собственном доме!

– Каждый раз, когда я говорила, что она злая, неблагодарная девчонка, ты вставал на ее сторону!

– Но правда же не я… – повторяла Полина.

– Всякое может случиться, но имей смелость признаться! Имей мужество сказать правду! – рявкнул Сергей. И с размаху ударил ее по лицу.

Полина отлетела в сторону. Лицо горело, как от ожога.

Но гораздо сильнее болело что-то внутри, что-то, о чем еще сегодня утром она не подозревала.

Ее никогда не били, а уж тем более он, отец… Полине было непереносимо больно! Она не могла вынести такого унижения… Не могла больше оставаться в этом доме…

Она схватилась за пылающее лицо и вылетела прочь из квартиры.

Часа два Полина ходила по городу, не разбирая дороги, сжимая кулаки и глотая злые, горькие слезы.

Заметив, что на нее оглядываются прохожие, постаралась взять себя в руки, успокоиться. Впрочем, успокоиться было невозможно, но Полина постаралась хотя бы, чтобы на лице не читались так отчетливо все ее эмоции.

Устав бесцельно бродить по улицам, она села на скамейку возле Дома культуры, прикрыла глаза. И все равно перед нею все еще стояло красное от гнева лицо отца, неприязненно поджатые губы Валентины.

Вернуться к ним она не могла.

Что делать? Куда идти? Пойти к единственной подружке Верочке Кольцовой? Но сегодня воскресенье, дома Верочкины родители, Ксения Романовна начнет выспрашивать, переглядываться с мужем, любопытно блестя глазами… Только не это!

Ко всему прочему, у Полины подвело живот от голода – к обеду она не прикоснулась, а за завтраком выпила только чашку молока. У Верочки ее хотя бы покормят…