Крест Сталина

— Герр майор! — шум и треск, носившиеся в эфире, передавали взволнованный голос механика Ганса, — герр майор, у нас тут такое творится! Такое!...  - Голос пропал, потом снова появился, приглушенный стрельбой и разрывами ручных гранат: — ...  Русские парашютисты...  танки горят!!! — Напряжение нарастало, затем все смолкло, и вдруг в ухо майору понеслась матерная брань: — Ну чо, слабо, гондон вонючий!!! Погоди, и до тебя доберемся!

На фоне доносившейся перестрелки неведомый русский кричал в эфир страшные ругательства. Кроме «жди меня, и я вернусь!» никто в танкетке ничего не понял. Стало еще страшнее. Майор с опаской выдернул штекер...

* * *

За это время по нашу сторону фронта артиллерийский дивизион угрохал все предназначенное на неделю боев...

Командир 11-й Особой дивизии стоял с пистолетом, пока старший соседнего артиллерийского дивизиона надрывно кричал команды. И если бы тот промедлил, то генерал Блатов без сожаления всадил бы пулю промеж выпученных глаз армейского капитана...

Час назад ефрейтор Галушкин, заикаясь от перенесенной контузии, расшифровал еле различимые блики сигнала от окруженной группы полковника Выпина. И теперь, ломая сопротивление пушкарей, комдив делал все, что просил командир штрафного полка. Полученный сигнал «молния» бесповоротно призывал выполнения всех требований низшего по званию офицера...

Когда умчался последний снаряд, генерал сунул пистолет в кобуру и устало опустился на корточки. На матовой лысине комдива местами темнела пороховая гарь, которую он тут же смахнул рукавом гимнастерки. Услышав топот подбегающего к нему капитана, снял с пояса помятую фляжку, и приложился к ней пересохшими губами.

— Ты что, генерал, с ума сошел?! Нам же — хана! Завтра танки пойдут, чем немца держать? — пушкарь забухал страшные проклятия, но Блатов...  дал ему возможность перебеситься...

Выпустив пар, капитан опустился рядом с генералом. Из протянутой фляжки крупными бульками отпил содержимое. От пережитого напряжения голимый спирт не оказал своего поражающего действия на командиров...

— Бойцам отдыха не давать! Бери своих артиллеристов и базируйся к нашему заградотряду...  Фрицы, наверняка, утром пойдут...  так что, рой окопы и готовься к смерти...  Цель одна: сковать побольше сил противника вокруг себя, — комдив натянул фуражку, и уже мирно добавил: — По-моему, мы с тобой отвоевались, бог войны!...  Ну...  давай еще по одной...

На следующее утро немецкий танковый батальон нанес сокрушительный удар по позициям комдива Блатова...

Вышагивая среди перепаханных русских солдат, Карл подцепил прутиком генеральскую фуражку с синим околышком, и сладострастно расстрелял эмалевую звездочку из пистолета...

За сутки боев Диптан потерял практически все свои танки...

ГЛАВА 67

Стрельба, временами усиливаясь, местами спадая, потрескивала, где-то сбоку. Пули цокали по кронам деревьев, но Евсеев, припадая к трофейной бутылке с минеральной водой, спокойно пережидал профилактический рейд неприятеля.

Конечно, это не так. Капитан бесконечно проверялся по флангам, ожидая удара карателей, но пока бог миловал; фашисты лихорадочно прочесывали сосновый массив, где-то сбоку...

Другая группа в составе шести человек во главе с полковником уже сидела в глубине леса, поджидая уцелевших от боя в Сосновке...

Выпин периодически терял сознание во время которых Бубукин принимался избивать Штауба...

...  Когда Евсеев соединился с головной группой, стрелки на часах замкнули пятичасовой бег. К тому времени полковник от большой потери крови уже не мог поднять головы. Потому и лежал под развесистой лапой сосны. Багровый обрубок сочился начинающей попахивать кровью; по всему было видно, что комполка долго не протянет. Понимая это, Выпин собрал военный совет, на котором присутствовали трое: Евсеев, Выпин и штандартенфюрер СС Диц, чему собственно никто и не удивился...

По законам военного времени временное командование перешло к капитану...

Копейкин выгреб из пилотки липкую скорлупу от шишек и, нехотя поднялся, когда Евсеев направился к штрафникам. Повинуясь солдатскому инстинкту, остатки полка — ровно девять человек, не считая обоих фашистов, быстро построились в жидкую неровную шеренгу.

Только Патлатый с независимым видом сидел на лужайке, перебирая содержимое карманов плененного полковника. Поэтому Евсеев собственноручно разрядил командирский «ТТ» в «огненные лупетки» Бубукина, навечно ставя точку в затянувшемся споре за лидерство среди зеков...

Полковника похоронили под сосной, где он и скончался. Бекшетов саперной лопаткой дорубился до розовой девственной древесины и огрызком химического карандаша подписал:

Командира Выпин.

Погиб 4.07.42

Вечный памят!

Речей не произносили, залпов не производили...

Под присмотром штандартенфюрера Дица, солдаты, дорвавшись до упоительно мягкого стланика, завалились спать...