Крест Сталина

— Русские знали, что он под «колпаком»! И, несмотря на это, объявились, наверняка предполагая, что их ждет папаша Мюллер! Я уверен — он унес что-то ценное! Когда к «засвеченному» разведчику приходит другой, это говорит о наличии серьезной стратегической информации у первого. Значит, было, что-то важное, через чур важное! Глобальное! — гестаповец для убедительности развел руки, намереваясь обхватить земной шар.

— Это бесполезно! — мутный взор начальника перескочил на потолок, символизируя волю Всевышнего. — Я предлагаю выпить! — Кальтенбрунер достал из портфеля початую бутылку. — За упокой неудержимого Гейдриха! Невезучее место, черт его побери! Ровно год назад, дружище, мой предшественник сложил голову за победу великого рейха!

Мюллер стоял, всем своим видом демонстрируя покаяние и стремление исправить ошибку. Но глава РСХА влил в себя содержимое серебряного стаканчика и неумолимо прочертил финишную черту:

— В принципе, мне все равно! В никакие игры с вами, группенфюрер, я играть не собираюсь — это удел спортсменов! А разбрасываться на сотни возможных подозрений никакого здоровья не хватит! Мне проще вырезать половину Польши. Если от меня требуется что-то другое, можете жаловаться Гиммлеру! Хайль!

Мюллер понял, что в глазах начальника РСХА его ведомство окончательно сдало позиции...

Начальник гестапо уходил от шефа с чувством не исполненного долга. Обида и злость обуревали квадратную голову группенфюрера, в углах которой молоточками стучали слова оправдания. «Он ничего не понимает! Такие разработки не по уму неотесанному мужлану, который пробавляется бесплатными зрелищами массового умерщвления заключенных...»

В распоряжении Мюллера было несколько часов, прежде чем канцелярия выпустит циркуляр о приостановке операции. И он перевел основную тяжесть работы на своего союзника Шелленберга, который по рекомендации группенфюрера был в этот момент на восточном фронте в поисках неизвестно кого...

* * *

Полевая стерня, набившаяся в сапоги, растерла в кровь лодыжки, и Шелленберг сидел босой на березовой лавке, покрытой длинной полосатой дерюгой. Ее края неподвижно втыкались в почву, а навалившаяся снизу пыль ленилась спадать на горячую землю. Невыносимая жара потными разводами прилипала к форме практически по всему телу. Бригаденфюрер СС даже расстегнул верхнюю пуговицу, обнажив чисто выбритую шею...

Глава контрразведки олицетворял собою истинного немца: был худ, высок и чистоплотен, что заставляло его отказываться от трапезы, устроенной упитанными членами эйнзатцгруппы. Рассевшиеся вокруг артиллерийского ящика командиры полевой жандармерии уподоблялись своим недоношенным полицаям-охранникам. По локоть закатив свои френчи, они, морщась, допивали содержимое большой стеклянной бутыли, заедая выпитое куриными яйцами. Из их рта дурно пахло чесноком и самогоном, в лучшем случае от некоторых разило дешевым одеколоном, вылитым на замусоленные рубашки...

Глава контрразведки перемотал новые портянки и старательно натянул начищенные добротным английским гуталином сапоги. Торопиться ему было некуда. Эти остолопы, жующие пучками зеленый лук, все проморгали! Они до сих пор не разобрались, в какую сторону ушел прорвавшийся отряд: одни уверяли, что в лес, другие — в сторону линии фронта. Вальтер решил дождаться вояку Диптана, с утра атакующего склоны высотки...

Под вечер, когда Шелленберг скурил две пачки «Кэмэла», командир танкового батальона на деревенской подводе вернулся обратно. Танков у него уже не было — они дымились на высушенном пространстве между двумя обгорелыми деревнями...

От механизированного батальона в живых осталось пятеро солдат. Оглохший Ганс делился впечатлениями с молодыми солдатами, рисуя им ужасные картины прошедшего боя. Громкий говор насторожил Шелленберга и он подумывал сделать замечание, чтобы танкист не подрывал дух непобедимой мощи Германии. Но не стал...

— Это истинные звери!!! Беспощадный и странный народ! Они кидались на танки с саперными лопатками, и наша броня была в мозгах этих смертников! Они через люк вытащили Эриха и убили его куском рифленого провода! Я успел заползти в воронку, и мне показалось, что кровь хлынула мне на грудь...  там наших мертвых танкистов было не меньше, чем русских!

... Титаническая энергия Шелленберга скоординировала войсковые подразделения и перегруппировала их для совместного прочесывания лесного массива. Командующий фронтом даже выделил эскадрилью бомбардировщиков, чтобы разбомбить вероятный аэродром партизан. Было много другого, незаметного для обывателя, но предпринятые усилия пошли насмарку. На следующий день Курская дуга громыхнула сотнями артиллерийских стволов, и Кальтенбрунер вызвал бригаденфюрера обратно в Берлин, справедливо считая, что в такой переломный момент контрразведчик должен был быть на своем истинном месте...