Крест толкователей

Капитан выдохнул и от всей души положил резкий тяжелый хук. Звук удара почти слился с отчетливым металлическим щелчком. Струна зазвенела в воздухе и хлестанула Ракитина по щеке.

Капитан взмахнул рукой — ему удалось поймать конец проволоки. К нему была прикручена выдернутая из гранаты чека.

Ракитин поднял голову. Он уже понял, что означает чека, зажатая в его руке. Ничего подозрительного перед собой он не обнаружил, однако было ясно, что отсчет времени пошел уже на доли секунды.

В конце концов, Ракитин обернулся и посмотрел назад. За его спиной свирепо торчали из стены, доставая почти до потолка, ветвистые лосиные рога. На одной из верхних ветвей охотничьего трофея была прикручена проволокой противотанковая граната Ф-1.

Капитан инстинктивно отпрянул. Ни до двери, ни до окна времени добежать у него уже не оставалось. Дверь была слишком далека, а за окном равнодушно лежала темная пропасть глубиною в четыре этажа.

Ракитин распахнул дверцу несгораемого шкафа, сорвал с нее рукомойник и быстро забрался вместе с ним внутрь. В тот момент, когда дверца закрылась за ним, вода в стакане наконец-то вскипела и стала плеваться крупными пузырями.

И тут же прозвучал оглушительный взрыв. Стакан лопнул, кипятильник с корнем вырывало из розетки. Осколки хлестанули по дверцам шкафа, с искрами срывая с металла масляную краску. Створки окна распахнулись наружу, стекла вылетели и мельчайшими фрагментами понеслись в ночь. Груша устояла, но из ее иссеченного нутра вышел и поднялся дыбом обильный конский волос. Свет погас — абажур вместе с лампой сорвало с потолка и швырнуло о стену.

Видимость в комнате стала нулевой. К глубокому полумраку добавились клубы пыли и дыма, заполнившие все пространство. Шкаф так и остался стоять у стены, однако из-за его створок не доносилось ни единого звука.

* * *

Тишина, наступившая после взрыва, продлилась недолго. Через несколько секунд раздался страшный удар во входную дверь. Замок вырвало с корнем, дверь распахнулась вовнутрь и со всего маху ударилась о стену.

В прямоугольнике света, на лестничной площадке, встал Первый. Это был один из участников той самой погони, от которой едва ушли Лунин и Зоя. Не далее как днем девушка приняла Первого за мертвеца, посчитав состояние этого человека в высшей степени безнадежным и явно не совместимым с жизнью.

Однако, теперь он стоял прямо, широко расставив ноги, и вид его был зловещ, упрям и крайне агрессивен. В одной руке у него светился фонарь, в другой был зажат пистолет с глушителем. Фонарь прошелся пыльным лучом по коридору, и Первый сделал решительный шаг вперед.

Он осторожно вошел в комнату. Луч фонаря шарил по комнате, выхватывая из клубящегося мрака фрагменты совершенного разгрома. Стол был перевернут, ноги его торчали в разные стороны, а столешница оказалась расколотой в щепы. Раненая боксерская груша иссеченная многочисленными порезами, неподвижно висела в темноте.

* * *

Первый обошел ее и остановился у несгораемого шкафа. Световое пятно легло на исцарапанные дверцы. Вошедший будто почувствовал, что за ними кто-то есть.

Безосновательными эти предчувствия назвать было нельзя — одна из створок вдруг распахнулась с металлическим лязгом. Из недр шкафа на Первого с силой вылетел тяжелый латунный рукомойник и ударил его прямо в лицо. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Первый выпустил из рук и фонарь, и украшенный глушителем пистолет.

Второй удар оказался еще сильнее, и последовал он сразу же за первым. Кулак Ракитина попал в ухо опешившего мужчины, и тот без звука, как сноп, свалился с ног.

Ракитин нагнулся за фонарем, который бесполезно светил в дальний угол. В этот момент в дверях, ведущих в коридор, произошло какое-то движение.

Вспыхнул еще один фонарь, и Ракитин тут же попал в конус его света. Прозвучал хлопок. Пуля попала в ручку того фонаря, к которому тянулся Ракитин, и от удара тот завертелся волчком, разбрасывая по полу и стенам изорванные тенями световые пятна. Почти сразу же раздался еще один выстрел.

Ракитин отскочил к распахнутому окну и, не раздумывая, перемахнул за подоконник.

* * *

Это был четвертый этаж. За окном открывалась темная туманная бездна, прыгать в которую для нормального человека было бы чистым самоубийством. И все же Ракитин прыгнул — куда-то в сторону, оттолкнувшись ногою от внешнего бокового откоса окна.

Он пролетел метра два вниз и вбок, пока не уцепился руками за пожарную лестницу. Со всего маху он ударился грудной клеткой о стойку лестницы и сморщился от боли. Однако, для того, чтобы прийти в себя, ему потребовалось всего лишь несколько долей секунды. Он крепче перехватил руки и стал быстро спускаться вниз, пытаясь как можно скорее сократить расстояние между землею и собственным телом.

* * *