Крест толкователей

Ракитин добрался до дома около полуночи. Он набрал кодовый замок и открыл подъездную дверь. Лестничные площадки освещали тусклые лампы по сорок свечей. Ракитин поднялся на четвертый этаж и вставил ключ в замок своей двери.

* * *

В это же время Юлия Николаевна Дементьева стояла перед зеркалом в своем гостиничном номере. Она была в халате, туго перевязанном в талии пояском.

Дементьева отвернула крышку с тюбика, выдавила на ватный тампон немного крема и стала аккуратно массировать им кожу вокруг век.

В этот момент раздался стук в дверь, который, скорее всего, был условным. За двумя ударами последовала пауза, которая завершилась еще тремя быстрыми ударами.

Сквозь зеркало Юлия Николаевна посмотрела на входную дверь.

— Это ты, Антон? Входи, там не заперто…

Толкнув дверь плечом, в номер вошел Антон Каратаев. Руки у него были заняты — в одной держал он бутылку шампанского с двумя бокалами, в другой — пакет с апельсинами. Каратаев прикрыл за собой дверь ногой, прошел в номер и поставил бокалы с апельсинами на журнальный столик. Бутылка осталась у него в руках. Каратаев опустился в кресло и вытянул вперед ноги.

— Не «Клико», конечно, — заметил он, открывая шампанское, — но все же…

Дементьева свернула тампон пополам и положила его на лежащую перед зеркалом бумажную салфетку. Оборачиваться к гостю она не спешила.

— Вот уже три смерти… — проговорила она. — А ясно только то, что кто-то сильно пытается нам помешать. Мы не продвинулись вперед ни на шаг.

Каратаев осторожно выпустил газ и почти без хлопка снял с горлышка пробку. Зачем-то понюхал ее, затем аккуратно разлил шампанское по бокалам.

— Не так все трагично, Юля, — ответил он. — Лунин где-то рядом. У меня такое чувство, что этот Ракитин все-таки выведет нас на него.

Так как Юлия Николаевна все еще стояла у зеркала. Присоединяться к Каратаеву она явно не торопилась. Тот встал, подхватил два бокала и отправился с ними к Деминой. Юлия Николаевна машинально взяла шампанское из его руки.

— Если только он выживет… — задумчиво сказала она. Потом подняла глаза на гостя: — Нужно было остаться у его дома. На ночь.

Каратаев, не опуская взгляда, дотронулся до ее плеча.

— Да не волнуйся ты. Я довел его до самого подъезда. Он сейчас спит и десятый сон видит. Давай не думать обо всем этом… Хотя бы сегодня ночью, ладно?

Юлия Николаевна отставила свой бокал, так и не сделав из него ни одного глотка. Она повела рукой, высвобождая локоть из руки Каратаева.

— Только не сегодня, Антон… — сказала она: — Я так устала. Пусть пройдет хотя бы какое-то время.

По лицу Каратаева пробежала легкая тень.

— Хорошо, Юля. Я подожду.

Он залпом опрокинул свой бокал и поставил его рядом с бокалом Деминой. Затем бросил на нее выразительный взгляд, развернулся и, молча, вышел из номера.

Дементьева так же, молча, проводила его взглядом.

Когда дверь за Каратаевым захлопнулась, Юлия Николаевна немедленно сняла халат и бросила его на застеленную кровать. Под халатом оказались джинсы и футболка.

Дементьева быстро сняла крем с лица сухим тампоном и отправила его в мусорную корзину. Затем открыла шкаф, достала из него короткую кожаную куртку с заклепками и набросила ее на плечи.

* * *

В стакан с водой, зацепившись за край крюком, опустился кипятильник. И почти сразу же покрылся пузырьками и загудел. Поставив греться воду, Ракитин снял пиджак и повесил его на спинку стула. Затем расстегнул на груди ремни, освободился от них и набросил кобуру вместе с пистолетом поверх пиджака.

Ракитин вскрыл пакетик дешевой лапши и вывалил его содержимое в эмалированную миску. Поставил ее в центр стола. Достал из кастрюли, стоящей рядом, желтеющий огурец и разрезал его вдоль на две половинки. Посыпав одну из них щепоткой крупной соли, Глеб Андреевич старательно перетер ее между половинками.

Ракитин бросил взгляд на стакан. Он гудел, как шмель, и все сильнее покрывался изнутри пузырями. Однако, до полного закипания какое-то время все же оставалось. Капитан сжал кулаки и, несколько раз подпрыгнул и размял круговыми движениями плечи. Перед ужином он решил померяться силами с боксерской грушей, висевшей посреди комнаты.

Ракитин встал в стойку и нанес дерматиновому противнику несколько звучных ударов.

На потолке, над головою Ракитина был плотно ввинчен крюк. На него было накинуто кольцо с тросом-растяжкой, который выходил из верхней части груши. Нижняя часть того же троса, пропущенного сквозь грушу, была сцеплена с еще одним крюком, который торчал из пола.

Однако, во всей этой конструкции была еще одна деталь, которая, на первый взгляд, казалась тут совершенно лишней. В любом случае — она явно не была предусмотрена первоначальной логикой крепления.

Это была струна, которая шла от груши вверх. Пропущенная сквозь кольцо, она уходила куда-то в сторону, перпендикулярно вертикальной оси и всего лишь в паре сантиметров от поверхности потолка.

При каждом ударе Ракитина она резко натягивалась.

Ракитин бросил взгляд на стакан с кипятильником. Вода в нем почти закипела.