Крест толкователей

- Никаких но, Юля, - перебил ее Бояринцев. - Лунина у нас нет. Задание провалено. Засветились так, что… Надо отсюда уходить. Это приказ.

***

Когда они возвращались в город, машину вел Каратаев. Дементьева сидела рядом, безучастно наблюдая за несущимся за окном ночным пейзажем.

Каратаев сосредоточенно смотрел на дорогу.

- Когда он спросил, есть ли факты, ты ответила – «пока нет», - вдруг спросил он. – Мне тоже показалась все это странным. Без утечки информации тут не обошлось. Думаешь, факты появятся?

- Не знаю… - устало ответила Юлия Николаевна. – Знаешь, а ведь утром я с вами никуда не поеду.

- Вот как? – удивленно спросил Каратаев.

- Ровно в полдень я встречаюсь с Ракитиным, - добавила Дементьева. – В кафе «Голубой Дунай». У Ракитина что-то есть по этому поводу, и он обещал мне все рассказать. Мне кажется, что эта встреча все поставит на свои места.

Некоторое время Каратаев не реагировал на ее слова. Затем сказал:

- Мне не хотелось бы оставлять тебя тут одну. Могу я тоже остаться? Возможно, буду чем-то полезен.

- Как хочешь, Антон, - равнодушно ответила Юлия Николаевна. – Как хочешь…

глава 18

По ступеням подъезда поднимался молодой мужчина. В руке его был чемоданчик-«дипломат» из черного пластика, которым он беззаботно помахивал.

Он остановился на площадке третьего этажа и нажал кнопку звонка одной из дверей. В ответ из квартиры не донеслось ни звука. Мужчина прислушался, достал из нагрудного кармана расческу и причесался, глядя на глазок, как на зеркало. За дверью кто-то стоял.

- Никанорова? Глафира Петровна? – требовательно спросил он Двадцать четвертого года рождения?

Замок щелкнул, дверь и створка образовали узкую щель, зафиксированную цепочкой. В этой щели мелькнул острый старушечий нос.

- Она самая, свет мой, она, - ответила хозяйка. – Ты чего пришел? По делу или как?

Мужчина не ответил. Он уперся коленом в косяк двери и плашмя положил на него дипломат. Откуда ни возьмись, на его черную поверхность лег типографский бланк. Мужчина достал из кармана ручку, и начал скрести ею по бланку, пытаясь расписать стержень.

Какое-то время Глафира Петровна с опаской наблюдала за его действиями. Потом не выдержала:

- Никак повестка? Ужель в военкомат?

- Не парься, старая, - снисходительно ответил мужчина. – В армию не возьмут. Льгота тебе положена… На горячее водоснабжение, ясно?

Внезапно мужчина затряс ручкой в воздухе, будто пытаясь пронзить ею какую-то невидимую тварь.

- Вот, сука… - пробормотал он. - Не пишет. Ручка в доме есть?

Глафира Петровна, вдохновленная неожиданной льготой, откинула цепочку.

- Найду, голубчик, - обрадовалась она. – Для тебя – что хочешь найду…

Мужчина распрямился и вставил ручку в нагрудный карман пиджака. Он поднял руку и посмотрел на часы. До полудня оставалось еще полчаса.

Это был Третий, - один из тех, кто гонялся за Луниным по крышам. Тот, кто лично застрелил Самохина.

Ботинок с одним из каблуков, пробитых пулей и окончательно испорченных краской, на нем теперь не было. Третий был обут в дешевые кроссовки с люминесцентными полосами.

***

Машина, в которой сидели Каратаев и Юлия Николаевна, остановилась. Развернувшись, она въехала задом под арку, за которой был тупик. В одной из кирпичных стен его была прорублена дверь, наглухо заколоченная крест-накрест досками, а рядом с нею стояли два мусорных контейнера.

Когда задний бампер почти коснулся контейнеров, Каратаев затормозил. Бросив взгляд на, часы, расположенные на приборной панели, он сказал:

- Посидим пока тут. Время еще есть. «Голубой Дунай» за углом, в пятидесяти метрах. Можно дождаться Ракитина и там, но будет лучше, если ты не придешь первой.

Юлия Николаевна достала из сумочки зеркальце и помаду и принялась подкрашивать губы.

- Ты прав… - ответила она. – Подождем.

- Знаешь, - сказал Каратаев, - я утром звонил в больницу.

Юлия Николаевна оторвалась от зеркальца и внимательно посмотрела на него.

- Ты говорил с врачами? Как мальчик?

- Говорят, жить будет, - вздохнул Каратаев.

***

У тротуара остановилась белая «шестерка» Ракитина. Капитан вышел из нее, осмотрелся по сторонам и закрыл дверцу на ключ.

***

На кухне Глафиры Петровны стояла двухконфорочная газовая плита. Над пламенем одной из конфорок располагалась кастрюля, из-под прыгающей крышки которой выбивалась и стекала по стенке серая картофельная пена. Из комнаты доносился звук громко работающего телевизора.

Рука в черной перчатке повернула газовый выключатель, и крышка на кастрюле прыгать перестала.

Рука принадлежала Третьему - теперь он был в тонких перчатках.

На столе уже лежал его дипломат. Третий наклонился над ним, нажал двумя руками на оба замка одновременно, а потом осторожно откинул крышку вверх.

В чемоданчике было уложено несколько вороненых деталей, на первый взгляд, не имеющих никакого отношения друг к другу. Однако Третий стал доставать их в известной одному ему последовательности и ловко прищелкивать одну к другой.

Через несколько секунд в руках его оказалась компактная винтовка с глушителем и оптическим прицелом.