Крест в круге

Миле предстояло решить непростую задачу: отыскать в изменившейся до неузнаваемости Москве свидетельства своего происхождения, стряхнуть пыль со страниц истории своей семьи.

Было еще одно дело, которое ей предстояло сделать как можно скорее. Странным, мистическим образом возникший вопрос снова требовал ответа, и найти его можно было только в Ташкенте.

Первую неделю Мила провела в исторических архивах. Она щедро раздавала взятки, и перед ней открывались любые двери, она перебирала пыльные папки, находила давно забытые документы и свидетельства.

Каждый раз, выслушав ее просьбу, очередной чиновник озабоченно хмурился:

– Непростая задача. Думаю, для решения понадобится год.

– Тысяча долларов, – невозмутимо объявляла Мила.

– Ну, может быть, несколько месяцев… – задумчиво продолжал чиновник.

– Две тысячи, – ставила точку старуха, и нужная бумажка находилась в течение часа.

В одном из архивов ее ждала невероятная находка.

Листая каталог хранилища, она наткнулась на следующую запись:

...

«Архив документов и незначительных предметов бытового назначения семьи Липгардт. Прошито и заархивировано 20 марта 1965 г. Архивариус – Григорьев, г. Ташкент, Республиканский архивный фонд».

– Ташкент? – вскрикнула Мила. – Григорьев?!

Ей казалось, что она уже стала привыкать к мистическим совпадениям и странностям, сопровождающим ее визит в Россию, но каждый раз, сталкиваясь лицом к лицу с очередной тревожной загадкой, она чувствовала, что близка к помешательству.

– Ничего удивительного, – пожал плечами работник хранилища. – Наш архив – малая часть Резервного фонда, собранного в свое время из имущества разграбленных усадеб, поместий и доходных домов. Во время войны он был вывезен в Ташкент. Там же проходил повторную архивацию, а в Москву вернулся лишь в середине семидесятых.

Дрожащими от волнения руками Мила перебирала ставшие драгоценными письма, салфетки, карандаши, булавки и пуговицы, почти сто лет назад казавшиеся повседневной мелочью в доме ее отца.

Одна плоская бархатная коробочка показалась ей знакомой. Сейчас она была пуста, а когда-то в ней лежало что-то важное или очень нужное. Мила никак не могла вспомнить – что именно. Если бы у нее было больше времени и она не была бы так взволнована, то обязательно вспомнила бы, что в этой скромной коробочке ее отец Федор Липгардт хранил плоскую металлическую пластинку с фамильным гербом, похожую на ножичек для бумаг.

В рассекреченном архиве КГБ (теперь эта когда-то всесильная структура называлась почему-то ФСБ) Мила обнаружила свое личное дело. Шесть папок аккуратно подшитых бумаг, протоколов, определений и доказательств. Педантичный следователь в 1939 году сделал то, на что теперь Миле потребовались бы годы, – доказал и подтвердил ее происхождение.

Через две недели Мила была готова к повторной встрече с Галиной Помилуйко. Но оставалось еще одно дело. Безотлагательное. Важное. И очень волнительное.

Перед самым отъездом в Ташкент она позвонила в службу безопасности отеля. «Как бы ни сложилась моя поездка, – решила она, – какой бы результат ни ждал меня в этом тяжелом путешествии, я не могу не слушать сейчас своего собственного сердца…»