Крестьянка в наказание

— Да. Мне надо отстегнуть несколько крючков, не до всех дотянусь, — тихо сказала я и ухватила девушку за руку, увлекая её в свободный уголок, где мы не стали бы привлекать ненужного внимания.

Служанка удивилась. Наверное, я опять сделала что-то не так, но последовала за мной безропотно.

Быстро расстегнув застежку массивного пояса с каменьями, показала служанке на небольшие крючочки, спрятанные за золотом украшения и верхней оборкой подола. У девушки удивлённо распахнулись глаза. Она неверяще уставилась на меня, опять на крючки…

— Ну, что же ты?

Пришлось поторопить девушку, боясь — сейчас кто-нибудь из дам обратит на меня своё неблагосклонное внимание. Заметила уже несколько косых взглядов в мою сторону от одной барышни, той не досталось свободной служанки.

— Отстегни.

Помедлив минуточку, девушка начала отстёгивать крючки, ошалелым взглядом провожая мой подол, начавший на глазах удлиняться. Юбка из "танцевальной", как я это назвала, укороченной до лодыжек, превращалась без всякой магии в длинную. Эту уловку придумала леди Сарена, знавшая господ, которые должны присутствовать на приёме. Если юбка для танцев, то наверняка найдётся какой-нибудь остряк, кому захочется поиздеваться над крестьянкой, пробравшейся в герцогини. А вот длинная юбка… Ах, господа, я не танцую! И пусть думают, что хотят!

Пока старательно отворачивалась от присутствовавших дам, горничная уже успела маленьким камушком разгладить лёгчайшие заломы на ткани, убранной в складку на талии, застегнула на мне пояс и улыбнулась:

— Впервые такое вижу…

Девушка что-то хотела ещё сказать, но, видимо, осознала, где находится и с кем говорит… Она прикрыла рот ладошкой и испуганно, умоляющим взглядом уставилась на меня.

— Не переживай, — утешила тихонько свою помощницу. — Сама то и дело…

Повертела в воздухе рукой. Служанка поняла и заулыбалась.

— Но т-с-с…

Девушка кивнула. Она ловко помогла поправить прическу, красиво разложить складки на платье и я неспешным шагом поплыла на выход из дамской комнаты, не забыв всунуть в ладошку служанки монетку, выданную леди Сареной.

Герцог ждал неподалёку от двери в залу. Увидела его удивлённо вскинутые брови и лицо, на мгновение принявшее смешное выражение потрясения. Стало весело.

Всё же леди Сарена такая умная! Она предсказала реакцию его светлости. Вот теперь пусть подойдёт ко мне хоть кто с приглашением на танцы! И герцогу не придётся выступать в роли грозного мужа, лишающего жену удовольствия танцевать, и мне не придётся смешить народ своей неловкостью! Так всем им!

— Потрясён! И чья была идея? — шутливо проговорил его светлость.

— Наша совместная. А придумала, как всё сделать, леди Сарена. Боялись только, что-нибудь не получится.

— Получилось! Ай да дамы!

Мне доставило удовольствие видеть — герцог не сердится, а удивлён и даже доволен нашей проделкой. Взяв его под руку, встала рядом, с восторгом наблюдая за движениями танцоров.

Объявили следующий танец. И тут случилось то, что предвещала леди Сарена.

Его светлость отвлёк высокий седовласый господин, а ко мне со всей дури разогнался какой-то смешно одетый в жёлтое хлыщ. Его холёные руки были унизаны перстнями, на шее в кружевах горела огнём брошь с огромным камнем, пряжки туфель были тоже усеяны каменьями. Видела этого хлыща незадолго до этого момента. Он стоял неподалёку, болтая с дамами, среди которых была обтиравшаяся о герцога во время первого танца. Дамы косились в мою сторону, что-то говорили этому хлыщу, а он соглашался.

И вот теперь разлетелся ко мне, а я не успела среагировать и отвернуться.

— Позвольте пригласить на… — начал он.

Но больше сказать ничего не успел. Герцог отвернулся на миг от собеседника.

— Барон, у вас совсем плохо со зрением? Дама не танцует, разве не видно?

Ух, и каким образом сказал! Ледяной голос и одновременно казалось, герцог говорит с малым дитятей. Кавалер покраснел, побледнел, окинув меня взглядом, и согнулся в поклоне.

— Но, может быть, герцогиня согласится прогуляться…

— Барон, я ещё раз повторяю, эта дама не танцует.

Хлыщу осталось скрипнуть зубами, старательно сохраняя улыбку на лице, несмотря на злющие глаза, и откланяться.

Герцог и его собеседник проводили хлыща взглядами, седой господин тихо сказал что-то его светлости. Оба посмотрели на меня одобрительно и заулыбались…

Музыка играла, дамы и кавалеры кружились в танцах, к нам то и дело подходили разные важные господа, иногда со спутницами, смотревшими на меня с лёгкой или не очень толикой презрения. Меня представляли, мне кланялись и улыбались… А у меня от шума, духоты, толпы посторонних людей вокруг, жестко затянутого корсета и новых туфелек всё сильнее болела голова, ноги и спина. Ноги давно уже отказывались служить и подкашивались. Никак не удавалось хоть на минуточку остаться наедине с его светлостью и спросить, как скоро сможем уйти.