Крестьянка в наказание

— Леди Мальвина, вы извините за такой вопрос, но… Вчера его светлость высказал неудовольствие моим гардеробом. Я помню, вы говорили то же самое. Придётся всё же прислушаться к вашим словам и выполнить желание его светлости. Но…

Я замялась, леди Мальвина опустила чашечку, посмотрела на меня, подбодрила:

— В чём дело, миледи? Что именно вас смущает?

— Понимаете, я не привыкла разбрасываться вещами. В деревне мы носили одежду даже штопаную. Нужно покупать новые наряды, а у меня ворох платьев, некоторые и надела раз-другой. И как с ними быть?

— Это просто, — успокоившись, что проблема не так уж серьёзна, компаньонка продолжила пить взвар. — Надо внимательно пересмотреть гардероб. Часть нарядов можно переделать по моде. Нужно вызвать модистку. Многие из них именно этим и занимаются. Или ваша Галита сама переделает. Туалеты, которые на переделку не годятся, можно подарить или отправить на благотворительность. Думается мне, Галита не откажется от пары-тройки платьев, они сделают из девушки первую красавицу здешних мест. Дарить платья прислуге обычная практика.

— А вы, — я опять замялась. — Вы не хотели бы расширить свой гардероб? Простите, может быть не должна этого говорить, но вы обходитесь всего несколькими туалетами…

— Я с благодарностью приму пару платьев. Тем более предстоит визит гостей.

— Простите за бестактность, леди Мальвина. Но почему вы не хотите сшить несколько новых туалетов?

Компаньонка помялась пару минут, но решилась:

— Видите ли, мой муж оставил столько долгов… Почти всё жалование уходит на их выплату…

— Как такое может быть?! Ведь его родня приняла и его титул, и родовое поместье… Учитель законоведения говорил — по закону они должны принять на себя и долги. Они что, отказались выплачивать долги, получив всё имущество?!

Смотрела на побледневшую женщину и не понимала — как такое возможно. Им было мало выгнать леди практически на улицу, ещё и все долги мужа повесили на бедную вдову?

— Увы, наследовать после супруга было практически нечего. Родовое поместье под его управлением совсем обнищало. По сути, им достались клочок неотчуждаемой от родового замка земли и титул. Нахлебница в моём лице им была не нужна. Ну, а мне пришлось принять на себя выплату долгов.

Мне стало страшно за эту такую хрупкую на вид женщину. Она взвалила на плечи груз, ей явно непосильный.

— А много ещё выплачивать?

Леди Мальвина вскинула голову и строго посмотрела на меня.

— Миледи, я сама справлюсь.

Сказано было так, что мне не осталось ничего другого, кроме как согласиться. Решила вывернуться иначе.

— Видите ли, я вчера разговаривала с его светлостью. Он доволен моими успехами под вашим руководством, собрался повысить вам жалование и ещё выплатить премию. Если откровенно, это собиралась сделать я из личных средств, но спорить с мужчиной, — красноречиво развела руками, показывая бессмысленность такой затеи, на что компаньонка улыбнулась. — Понимаете, у меня скопилась приличная, на мой взгляд, сумма из средств, выделенных его светлостью. Вы знаете — я их почти не трогала всё это время. Возможно, могла бы дать вам, не знаю, как это правильно называется у господ, в долг? А вы постепенно возвратите из прибавки его светлости. По крайней мере, сможете жить спокойно и будете распоряжаться своей жизнью.

Такой реакции, если честно, не ожидала. Компаньонка огромными, наполненными влагой глазами, уставилась на меня, сжала на груди руки до побеления костяшек. Она так дышала! Показалось — ей сейчас не хватит воздуха…

— Леди Мальвина! Если я обидела вас…

— Миледи! Вы даже не представляете, что предложили! Я верну всё, до последней медяшки, клянусь!

Она подняла руку вверх и на пальцах чуть блеснуло светом. О подобном читала, но никогда не видела, как подтверждается клятва.

Потом женщина закрыла лицо ладонями, пригнулась к коленям и разрыдалась…

— Леди Мальвина, голубушка, — бросилась к ней в попытке остановить рыдания. — Да что же это такое! Галита!

Камеристка влетела в комнату, словно стояла за дверью. Бросилась к рыдавшей компаньонке, затем к ещё неубранному столу. Ухватила графин с вином, плеснула в бокал и, силой разогнув плачущую женщину, заставила её выпить пару глотков.

Я же стояла изваянием, не зная, что делать и поражённо смотрела на такую бурную реакцию.

— Так, ещё глоточек и ещё, — приговаривала Галита, вливая в леди Мальвину вино. — Успокаиваемся. Не пугаем госпожу, а то она, на вас глядючи, сейчас тоже рыдать начнёт. Вот его светлость обрадуется-то, его жена в слезах по нашей милости!

Компаньонка окончательно выпрямилась, забрала бокал из рук камеристки и одним махом, всё ещё всхлипывая, выпила остатки вина. Подняла наполненные слезами глаза и совсем по-бабьи отёрла щёки ладонью.

— Простите миледи, — она душераздирающе всхлипнула, но слёзы уже прекратились. — Это так трудно, когда тебя постоянно осаждают кредиторы. Они даже сюда мне писали и приезжали… Если смогу рассчитаться хотя бы с самыми назойливыми…

— Рассчитаетесь!