Крестьянка в наказание

Герцог, ставший ещё бледнее, распластался недвижно. Его прикрыли до груди, плотно покрытой бинтами, через них просачивалось бордовое пятно.

— Почему кровь не останавливается?

— Клинок был смазан ядом, — тихо проговорил подошедший маг. — Присядете?

Он указал на кресло, с которого встал его величество.

— Не надо ей здесь оставаться, — резко, хотя и тихо, бросил король. — Вы посмотрите на неё!

Маг, видимо, посмотрел и охнул.

— Миледи, вам надо поберечь себя, позаботиться о ребёнке!

— О ребёнке?

Развернулась резко, подол обкрутился вокруг ног, и я едва не упала.

Наши ночи…

Наше счастье дало плод?!

— Да, о ребёнке, — подтвердил его величество, подхватив меня под руку и силой выводя из комнаты.

Выходя смотрела на герцога, мне стало опять страшно — неужели он не узнает?!

— Эй, девушка, — окликнул кого-то его величество, — позаботься о герцогине. Ей нужно хорошо поесть и лечь спать.

— Слушаюсь!

На запястье сомкнулись пальцы. Непонимающим взглядом уставилась на Галиту.

— Пойдёмте, пойдёмте, — она тихонечко повела меня в сторону лестницы.

По пути встретилась матушка Жув, о чём-то спорившая с Демисом. Заметив нас, подбежала и показала поднос, закрытый крышкой.

— Галита, вот, специально девочке нашей приготовила!

— Давай…

— Да ты веди её, веди, она вон белая совсем. Сама отнесу!

Так втроём и двинулись в покои…

Они не дали покоя, пока не запихнула в себя какую-то еду, совсем не ощущая вкуса. Затем помогли раздеться… Помогли улечься в кровать…

Кто-то приходил. Кто-то уходил. Тихо звучали чьи-то голоса…

Не могла разобрать ничего из-за разраставшейся внутри сосущей пустоты…

Только где-то, на самом краю этой пустоты, горел крохотный, едва заметный огонёк…

Я не имею права его погасить…

Постепенно вокруг затихло. Меня, наконец, перестали дёргать и оставили одну.

Сколько пролежала неподвижно, глядя в тёмную пустоту ничего не видящими глазами? Не знаю.

Знаю только, вдруг какое-то неведомое чувство заставило встать и одеться.

Стоило выйти в гостиную, увидела пристроившуюся на стуле Галиту, заснувшую в неудобной позе. Машинально отметила, камеристка не воспользовалась диваном…

Тихо выскользнула и прошла в комнату, отведённую для рукоделия.

Супруг, спустя пару месяцев после переезда в поместье, узнал — мне нравится заниматься рукоделием, пока леди Мальвина читает вслух книги. Он отдал распоряжения, слуги их выполнили, ни слова мне не сказав.

Через пару дней экономка пригласила в одну из комнат, до того пустовавших. К комнате прилегал широкий застеклённый балкон, заставленный горшками с цветами и парой кресел у небольшого столика. В самой комнате был всё приготовлено для рукоделия — стол, кресла, подставка для валика, удобные шкафчики для моих рукодельных припасов. И светильники — магические, ими можно осветить как всю комнату, так и рабочее место…

Сам герцог на тот момент не приезжал, и я очень жалела, что поблагодарить его удалось лишь в письме.

В этой комнате я провела много счастливых часов. Сейчас же, в горе, физически ощущала потребность делать хоть что-то. Сидеть у супруга запретили… Буду делать то, что всегда давало силу — буду плести кружева… Как смогу, какие смогу, даже нить выбирать не стану…

Зажгла светильник, устроилась за работой. Из большого короба достала несколько коклюшек…

Рисунок взяла тот, недавно задуманный, и начала. Надо только внести некоторые изменения. Эти изменения возникли в голове сами собой… Рука выводила на листе линии, я даже не осознавала, что рисую.

Быстро наколола рисунок…

Приготовилась. Глубоко вздохнула и начала работу.

Пусть, пусть они запрещают мне быть рядом с ним. Я не их нежные леди. Я крестьянка! Крестьянка, даже в беде, отвыв своё, принимается за дела.

Вы запретили мне все дела? Так я буду делать то, что мне осталось!

Я буду плести! Плести! Плести!

Пока я плету, пока коклюшки не упадут из моих рук, он будет бороться!

Я знаю!

Перестук, тихий шелест, перестук.

Коклюшки сегодня стучат мрачно и решительно, а не звонко и нежно, как всегда.

Сегодня это не звонкая ритмичная песня, навевающая покой, а военный марш, призывающий к бою!

Глава 16

— Как вы допустили?! Где она может быть?!

Его величество пребывал в ярости. С самого утра. Проснулся рано в тревоге за своего друга, а оказалось это далеко не всё, о чём он должен тревожиться! Герцогиня исчезла!

Он эту дуру служанку отправит на плаху! Нет! Сам прибьёт!

Как можно, находясь рядом со спальней госпожи, не заметить — та исчезла?! Не могла сидеть в спальне? Ах, госпожа против была? У порога на пол лечь надо было!

А что если, потерпев неудачу на охоте, заговорщики похитили герцогиню?! А она наследника ждёт!

Его величество рвал и метал. Слуги бегали по дому.

Наконец появилась ещё одна курица, которая должна была заботиться о герцогине — её компаньонка.

Уже открыв рот, чтобы наорать и на эту идиотку, его величество рот захлопнул. Идиотка, нимало не убоявшись, присела в реверансе, приветствуя коронованного гостя, и тихо проговорила:

— А в комнате для рукоделия смотрели?