Крестьянская война под руководством Пугачева

30 сентября Пугачев вступил в Чернореченскую крепость, от которой до Оренбурга оставалось всего 28 верст. Город не был готов к обороне, но Пугачев этого не знал и, получив неправильную информацию, действовал под Оренбургом осторожнее, чем это было с другими взятыми им крепостями, да и Оренбург не походил на эти крепости. Пугачев принял предложение татар Сеитовской слободы, или Каргалы, прибыть к ним. В многолюдную Каргалу Пугачев вступил 1 октября. Богатые жители ее бежали в Оренбург, но остальные татары приняли Пугачева «с честью». На обширной площади слободы расстелили ковер и поставили кресло, долженствующее изображать царский престол. Двое татар поддерживали Пугачева под руки, а все остальные, пока он не сел в кресло, пали ниц. 2 октября Пугачев вступил в казачий Сакмарский городок, где ему устроили такую же торжественную встречу.

Пугачев обращался с манифестами и «именными повелениями» к казакам, суля им реки и земли, травы и моря, денежное жалованье, хлеб, порох, и свинец, вечную вольность и нерушимость старой веры, к башкирам, обещая им, «детям… и внучатам» вольную жизнь, освобождение от податей, награждая землями и водами, лесами и травами, денежным и хлебным жалованьем.

Пугачев обращается к «мухаметанцам и калмыкам» и обещает им земли и воды, денежное жалованье и соль, «веру и молитву». Его именные указы обращены к «регулярной команде», «рядовым и чиновным солдатам», которым он жалует деньги, чины и «первые выгоды в государстве».

Первые именные указы Пугачева были обращены к казакам и солдатам регулярной армии, к татарам, башкирам, калмыкам, казахам. В них он видел тех, кто поддержит его с оружием в руках. И это вполне понятно — в районах, где началось восстание, крестьян почти не было.

Придет пора — она не за горами, когда Пугачев обратится к крестьянству — основной массе той «черни бедной», без активного участия которой он не представлял себе восстания против «бояр».

Пугачевские манифесты распространялись на русском, арабском, татарском и «турецком» (тюрки) языках. Десятки и сотни «распространителей» пугачевских воззваний делали свое дело на обширной территории от яицких степей и побережья Каспия до Башкирии, от Зауралья до Волги. Манифесты и указы Пугачева, представляющие собой «удивительный образец народного красноречия» (А. С. Пушкин), затрагивали в душах бедных слоев населения «самую чувствительную струнку» (В. И. Семевский).

Между тем власти Оренбурга лихорадочно готовились к обороне города. 30 сентября во всех церквах было прочитано обращение Рейнсдорпа, разоблачающее Пугачева как самозванца. В этом обращении говорилось, что он якобы был наказан кнутом и на его лице палач выжег знаки, и поэтому он никогда не снимает шапки. Эта явная ложь губернской канцелярии была только на пользу Пугачеву — никаких знаков на лице у него не было, и он мог смело заявлять, что генералы и чиновники императрицы лгут и вводят в заблуждение народ, уверяя, что он не император Петр Федорович, а донской казак Емельян Пугачев. Рейнсдорп подослал к Пугачеву Афанасия Соколова-Хлопушу, каторжника, сидевшего в Оренбурге в тюрьме. Хлопуше поручалось за вознаграждение и освобождение «свесть» Пугачева в Оренбург, но Хлопуша перешел на сторону Пугачева.

Первые отряды пугачевцев появились у самого Оренбурга 3 октября. К вечеру 5 октября все войско восставших подошло к городу. Чтобы создать впечатление огромной численности своего войска, Пугачев приказал растянуться в одну шеренгу. Началась осада Оренбурга.

Почему на первом этапе крестьянской войны (сентябрь 1773 — март 1774 г.) Пугачев сосредоточил свою Главную армию под Оренбургом? Какое место занимал Оренбург в его планах?