Крестьянские войны в России XVII-XVIII вв.

Очередной штурм начался 2 ноября. Повстанцы во главе с самим Пугачевым, показывавшим пример неустрашимой храбрости, ворвались на городской вал, несмотря на огонь из крепостных орудий. Завязалась рукопашная схватка, ружейный огонь достиг неслыханной силы. Увлекшись боем, Пугачев по заметил хитрый маневр врага — егерская команда по приказу Рейнсдорпа зашла в тыл и открыла ураганный огонь по восставшим, а с фронта началась штыковая атака осаждённых. Повстанцы отступали, Пугачев едва не попал в плен.

Бесстрашие и храбрость пугачевцев поразили даже оренбургских военачальников. Они отмечали, что «как ни сильно было означенное по 22 число октября злодейское устремление к городу (т. е. штурмы, предпринимавшиеся в течение октября. — В. Б.), по сего 2 числа ноября произведенное ими несравненно было сильнее и отважнее»^[154].

Вскоре после этого сражения Пугачев с войском перебирается в Бердскую слободу. Здесь размещается он сам в доме Ситникова, который именуют «дворцом государевым», при нем постоянный дежурный — яицкий казак Я. Давилин, на крыльце — караул («гвардия») из 25 яицких казаков. Повстанцев расселяют в домах и сараях, они роют землянки. Если не происходило боевых действий, проводились военные учения: стреляли из пушек и ружей, учились верховой езде. Здесь же 6 ноября Пугачев и его ближайшие сподвижники создают Военную коллегию — высший орган управления военными и гражданскими делами на территории, охваченной Крестьянской войной.

С самого начала осады Пугачев рассылает во все стороны указы и манифесты. Его призывы, поправляемые в Оренбург, естественно, не встречают отклик. Совсем другой прием они встречают у простонародья Приволжья и Прикамья, Приуралья и Зауралья. Эти местности активно включаются в борьбу. Обещания земли и воли, призывы к расправам с дворянами и чиновниками, всеми народными притеснителями и недоброхотами с воодушевлением воспринимались черным людом, русским и нерусским.

Большие размеры приняла борьба в Башкирии. На стороне Пугачева и общего народного дела здесь выступали башкиры и русские, татары и мещеряки (мишари), калмыки и другие народности. Несомненно, главенствующую роль играли в этом районе башкиры. Уже в октябре Пугачев направляет своих представителей с манифестами к нерусскому населению Башкирии; их велели распространять в копиях по всем городам и крепостям, селам и деревням, перекресткам и улицам. Местная царская администрация тоже рассылала приказы, письма и инструкции по всей Башкирии. Происходила настоящая борьба двух лагерей за умы людей.

Известно, что одним из составителей писем к башкирам был ближайший пугачевский сподвижник Кинзя Арсланов; своего сына Сюлявчина он посылал с манифестами в родную Башкирию.

Пугачевские манифесты обещают населению Башкирии те же пожалования «землями, водами, лесами, рыбными ловлями, жилищами, покосами и с морями, хлебом, верою и законом вашим, посевом, телом, пропитанием, рубашками, жалованьем… словом, всем тем, что вы желаете во всю жизнь вашу. И бутте подобными степным зверям». В других случаях имеются пункты о пожаловании солью (башкиры и мишари с 1754 г. обязаны были в принудительном порядке покупать ее по высокой цене), освобождении колодников. Тем, кто будет препятствовать осуществлению этих пожалований воли, свободы вероисповедания и т. д., в пугачевских манифестах приказывалось «головы рубить и кровь проливать, чтоб было детям их в предосторожность».

Тысячи башкир организуются в повстанческие отряды и ведут борьбу с царскими силами. Многие сотни башкир пришли под Оренбург к Пугачеву во главе с Еман Сараем (Ямансары Япаровым), Кинзей Арслановым. Особенно активную роль играл Кинзя Арсланов — старшина Бушмас-Кипчакской волости, человек грамотный, хорошо знавший русский язык. Он стал ближайшим сподвижником Пугачева, его полковником, членом штаба при нем, ведал всеми повстанческими отрядами и их действиями в Башкирии. Полковником стал и его сын Сляусин (Сюлявчин). Кинзя развернул агитацию в Башкирии, призывая ее население к восстанию. По словам генерала Кара, «разсеяние во всю Башкирию злодейских возмутительных писем» от Арсланова привело к тому, что башкиры находятся «в великой колеблемости». Они не исполняли распоряжения и приказы царских властей. Тех людей из числа башкирских старшин, которых власти посылали для уговоров, повстанцы убивали. Такая участь постигла, например, старшину Юсупа Шарипова, которого вместе с 12-ю другими они поймали и повесили. Башкиры всячески противились вербовке в карательные отряды, направляемые против пугачевцев; мишарского старшину Мендея Тупоева преданного правительству, башкиры за попытки выполнить подобное поручение хотели отвести «в злодейскую толпу», т. е. в армию Пугачева, но старшина спасся бегством. Те отряды, которые удалось послать против Пугачева, переходили на его сторону.