Крестьянские восстания в России в 1918—1922 гг. От махновщины до антоновщины

К началу 1919 г. Поволжье было полностью освобождено от антисоветских сил и вся его территория стала источником продовольственных и людских ресурсов для большевистского государства. С этого момента крестьянское движение принимает не только новую направленность, но и новый характер. С переходом Советского государства к новой экономической политике массовое повстанческое движение в Поволжье, как и в других районах страны, начинает спадать, и в 1922 г. оно фактически прекращается.

Массовые стихийные выступления крестьян по всей России начались осенью 1918 года. Обеспокоенный этим НКВД опубликовал 18 ноября 1918 г. «Циркуляр НКВД губисполкомам с предписанием сбора информации о причинах антисоветских восстаний» {1: 33— 34}. В феврале — марте 1919 года он был разослан всем уездным исполкомам и волостным Советам в Симбирской губернии по мере их возвращения под власть Советов. Опасаясь, что «восстания, вспыхнувшие за последнее время, примут характер единого контрреволюционного фронта», Наркомат внутренних дел требовал от местных органов управления «детально расследовать причины восстаний», их характер и масштабы, состав участников, организаторов и т.д. Перечень возможных причин «вспышек», их участников и организаторов в циркуляре оказался достаточно полным и близким к действительности, свидетельствующим о накопленном опыте.

«Вспышки» протеста и сопротивления могли вызываться, как говорилось в циркуляре, «действиями и распоряжениями существующей власти, поведением отдельных агентов местной власти, введением хлебной монополии, продовольственным кризисом, мобилизацией и пр. или недовольством общей политикой Советской власти». Здесь нет продразверстки — главной причины крестьянских выступлений против советской политики в 1919—1922 гг. Ее предшественница — государственная хлебная монополия, упомянутая в циркуляре, как показал опыт и Временного правительства в 1917 г., и Советской власти в 1918 г., одновременно и вызывала недовольство деревни, и была недостаточна для преодоления продовольственного кризиса, порождавшего недовольство в городе. Продразверстка становилась объективной необходимостью, во всяком случае в условиях 1919 г., опыт которого начал приводить обе стороны к пониманию необходимости и желательности компромисса. Однако потребуется еще целый год противоборства внутри лагеря революции, чтобы продразверстка была заменена продналогом с допущением рыночного хлебного оборота.

Введение продовольственной разверстки в начале 1919 г. и насильственная практика ее осуществления очень скоро отозвались и в Поволжье мощным крестьянским восстанием в регионе — «чапанной войной». Восстание охватило уезды Симбирской и Самарской губерний, освобожденные осенью 1918 г. от власти Комуча. Именно на них сразу же после восстановления Советской власти пала основная тяжесть продразверстки. Из урожая 1918 г. только Самарская губерния дала Советской России одну пятую часть всего добытого в заготовительную кампанию хлеба {2: 181}. Ситуация усугубилась близостью фронта, который потребовал от крестьян прифронтовой полосы выполнения различных повинностей, связанных с удовлетворением потребностей армии. Тяжким бременем для крестьян стал введенный еще 30 октября 1918 г. «чрезвычайный 10-миллиардный революционный налог на имущие группы городского и сельского населения» {3: 465—469}. Налог на деревню оказался столь преувеличенным, что его изъятие проводилось не только с имущих, но с населения деревни в целом. Не случайно в крестьянских жалобах и протестах чрезвычайный налог отождествлялся подчас с контрибуцией. Насильственные действия местных властей (комбедов, сельсоветов, продотрядов) по отношению к крестьянам в ходе сбора чрезвычайного налога и продразверстки вызвали взрыв крестьянского недовольства. События января—февраля 1919 г. явно предвещали массовое крестьянское восстание на территории Поволжья — в непосредственном тылу Красной армии, отражавшей наступление армии Колчака, враждебной и для большевиков, и для крестьян. Понимание опасности возникло и в центральных органах власти, о чем свидетельствует циркуляр НКВД о мерах по предотвращению крестьянских восстаний. Однако реальных мер по исправлению ситуации циркуляр не предлагал. Все сводилось к «работе контрреволюционеров» и «недостаточной тактичности» местных органов власти, неумелому исполнению ими заданий Центра.