Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа

Прибывающий ночью поезд остановили в полутора верстах от станции. Когда он начал тормозить, затрещал пулемет, пули засвистели над вагонами. Короткий перерыв — и очередь, на этот раз по колесам вагонов, пули щелкают, высекая искры. Так предупреждают и подготавливают мешочников к предстоящему. Опытные мешочники сразу смекают, в чем дело, и остаются спокойными. Среди новичков, особенно женщин, возникает панический страх. Поезд окружает цепь красноармейцев, и раздается команда выходить с вещами. У кого мешок маленький — 1/2–1 пуд, тех пропускают. Большие мешки отбираются, потом их владельцам в продкоме станции выдадут по 1/2 пуда. Крики, плач, не обошлось и без жертв. Один из заградотрядовцев выстрелил в одного отчаянно сопротивлявшегося мешочника и скрылся от мести толпы… «Дешева человеческая жизнь!» — вздыхает автор заметки[158]. Надо заметить, что это описание относится еще к началу деятельности заградительной системы.

Основной контингент мешочников составляли молодые мужчины, вскоре попадавшие в Красную армию. Проходившие на фронт эшелоны проявляли нескрываемое озлобление к заградительным отрядам. Происходили регулярные кровопролитные стычки и попытки снять отряды и силой увезти на фронт. Заградотрядовцы традиционно мстили, давали залп вслед уходящему со станции эшелону, убивали и ранили красноармейцев.

Наступление на режим, установленный продовольственниками, не ограничилось декретом от 10 декабря. Помимо председательства в Моссовете, Каменев возглавлял коммунистическую фракцию ВЦИК, которая после удаления левых эсеров из Советов стала выполнять роль слабой неформальной оппозиции правительству. В начале 1919 года комфракция ВЦИК образовала специальную продовольственную комиссию под руководством Каменева, которая пошла намного дальше декрета 10 декабря. Выработанный комиссией проект декрета восстанавливал до 1 октября 1919 года свободу торговли для всех продовольственных продуктов за исключением хлеба, сахара, чая, соли, сена и растительного масла. Все остальные продукты, по проекту,

«могут закупаться и продаваться всеми гражданами и организациями Советской России повсеместно совершенно свободно… все ограничения, введенные кем-либо в этом отношении, немедленно отменяются».

При этом только на картофель и мясо сохраняются предельные цены. Местные запрещения ввоза и вывоза отменяются. Все заградительные отряды немедленно снимаются и распускаются. Наконец, проект комиссии Каменева пробивал брешь и в монополии на перечисленные продукты, объявляя все границы Советской России свободными для ввоза всех продовольственных продуктов:

«Всякий имеет право ввезти из-за границы любое количество продовольствия… Груз, снабженный удостоверениями пограничной стражи, не может быть ни реквизирован, ни конфискован»[159].

Упоминая о ввозе из-за границы, авторы проекта, конечно же, не имели в виду импорт хлеба из Канады или Аргентины. Все обстояло проще. Дело в том, что крестьяне из «ближнего зарубежья», из петлюровской Украины, прельщенные товарами и более высокими ценами в Советской России, имели большое желание торговать с агентами советских организаций, мешочниками и даже, как сообщал председатель Продпути Василий Бонч-Бруевич, везли продовольствие к границе сотнями возов.

«Петлюровцы пропускают. Наши отряды установили по дорогам заставы, отбирают все, что крестьяне везут. В результате подвоз прекращен. Бывали случаи, что один отряд отнимал продовольствие у другого отряда, закупившего его на Украине»[160].

В результате продовольствия не имели ни Красная армия, ни железнодорожники. Бонч-Бруевич требовал открыть границу, и

«мы будем иметь тысячи возов продовольствия ежедневно».