Крестики-нолики

У него закружилась голова, в ушах зашумело море. Слегка покачнувшись, он оперся о стену, полагаясь на ее надежность, но стена уходила из-под его руки. Он тяжело дышал, вспоминая дни, проведенные на скалистом берегу, где он поправлялся после нервного срыва. Море и тогда шумело у него в ушах. Пол постепенно перестал покачиваться. Проходившие мимо люди бросали на него недоуменные взгляды, но никто не остановился, чтобы помочь. Пропади они все пропадом! И Джилл Темплер тоже. Он сможет обойтись без посторонней помощи. Даст бог, он сдюжит в одиночку. Сейчас ему станет лучше. Все, что ему нужно, – это сигарета и чашка кофе.

Однако на самом деле ему нужны были их похвалы, их поздравления с удачно выполненной работой, их признание. Ему нужен был человек, который заверил бы его в том, что все будет хорошо.

Что у него все будет хорошо.

В тот вечер, выпив пару стаканов после дежурства, он вошел во вкус и решил загулять до утра. Мортону пришлось отправиться на какое-то задание, но это Ребуса не огорчило. В компании он не нуждался. Он шел по Принсес-стрит, предвкушая веселый вечер. В конце концов он свободный человек, такой же свободный, как дети, слоняющиеся у входа в закусочную. Они свысока посматривают на прохожих, перешучиваются и ждут – но чего? Он это знал: они дожидаются того момента, когда можно будет пойти домой, лечь спать и проспать до завтра. Ждет и он – на свой лад. Убивая время.

В «Резерфорд армз» он встретил двоих пьянчуг, с которыми познакомился давним вечером, похожим на сегодняшний, сразу после того, как его бросила Рона. Он пил с ними около часа, посасывая пиво, словно материнское молоко. Они говорили о футболе, о скачках, о своей работе, и все это неожиданно подействовало на Ребуса успокаивающе. Они вели обыкновенную мужскую вечернюю беседу, и он жадно ловил каждое слово, вставляя словечко-другое и о себе. Однако хорошенького понемножку: пообещав приятелям увидеться с ними в другой раз, он бодро, слегка пошатываясь, вышел из бара и, с трудом проталкиваясь сквозь запрудившую улицу толпу, направился в сторону Лита.

Джим Стивенс, устроившись у стойки, наблюдал в зеркало за тем, как Майкл Ребус, оставив свой стакан на столике, направляется в туалет. Туда же несколько секунд спустя вошел и неизвестный Джиму человек, передававший Майклу товар на Колтон-хилл. Человек сидел за другим столиком, вот и вся конспирация. Эти двое наверняка встретились, чтобы обсудить очередную сделку, но ничего предосудительного при себе не имели. Стивенс курил сигарету и ждал. Не прошло и минуты, как Майкл возвратился в зал и подошел к стойке за новой порцией выпивки.

Джон Ребус, протиснувшийся в двустворчатые двери паба, не мог поверить своим глазам. Он хлопнул брата по плечу:

– Мики! Как ты здесь оказался?

В тот миг Майкл Ребус едва не умер. Сердце у него екнуло и заколотилось так, что он закашлялся.

– Просто зашел выпить, Джон. – Но вид у него был чертовски виноватый, в этом он не сомневался.- Ты меня напугал, – продолжал он, попытавшись улыбнуться. – Чуть не сломал мне плечо!

– Братский шлепок, только и всего. Что ты пьешь?

Пока братья беседовали, поставщик выскользнул из туалета и, не глядя по сторонам, вышел из бара. Стивенс смотрел, как тот уходит, но его уже одолевали другие мысли: главное, чтоб полицейский не заметил его здесь, в баре. Он повернулся спиной к стойке, будто пытаясь отыскать кого-то среди сидевших за столиками людей. Так, значит, он был прав! Полицейский явно замешан в делишках брата. Они очень ловко все это обтяпали, но его-то не проведешь!

– Значит, ты здесь выступаешь? – Джон Ребус, повеселевший от выпитого, чувствовал, что дела в кои-то веки идут на лад. Вот они сидят с братом за стаканчиком, как давным-давно друг другу обещали. Он заказал виски и легкого пива.

– В этом баре наливают большие порции, – сказал он Майклу. – Умеют клиента уважить.

Майкл улыбался, улыбался, улыбался, словно от этого зависела его жизнь. Мысли у него разбегались и путались, голова кружилась без всякого виски. Если об этих встречах дознаются, его эдинбургский покровитель будет очень, очень недоволен. Ему, Майклу, переломают ноги, если об этом когда-нибудь станет известно. Его предупреждали. А Джон-то как здесь оказался? Похоже, он слегка навеселе, даже пьян – но что, если все это подстроено? Что, если на улице уже арестовали его поставщика? Он чувствовал себя как в детстве, когда украл деньги из отцовского бумажника и потом несколько недель отвергал свою причастность к преступлению, а на душе тяжким грузом лежало сознание вины.

Виновен, виновен, виновен.

Джон Ребус тем временем продолжал пить и болтал, не замечая ни резкой перемены в настроении брата, ни острых глазок Джима Стивенса. Его интересовал только стоявший перед ним стакан да тот факт, что Майкл собирается уходить – у него выступление в местном зале для игры в бинго.

– Ты не против, если я пойду с тобой? – спросил он. – Заодно посмотрю, как мой братец зарабатывает на кусок хлеба.