Крестная мать

— Да, Павел, ты займись вплотную знакомыми Бородкина. Всех до единого, кто у него в гараже бывал, мы должны знать. Тем более, фотографии кое-какие есть. Сходи еще раз, поговори с матерью по душам. Она ведь заинтересована знать, кто сжег гараж. А главное, попробуй понять, на какие деньги они с сыном жили? Она не работает, и он нигде не числился, я так понял. Есть ниточка к его дружкам-подельникам. На этом фоне мы мотивацию преступления можем прогнозировать, понять. Дальше — дело техники, сам знаешь.

— Мать говорит, что он машины ремонтировал, на это и жили, — заметил Тягунов, завязывая тесемки пухлой потрепанной папки.

— Мать есть мать, — стоял на своем Косов. — Она сына обязательно будет выгораживать. Тем более, что они были с Сергеем в ладах, я так понял.

— Хорошо, я займусь, Умар Асланович, — Сайкин потянулся к шапке, собираясь уходить. — А можно мне присутствовать при подъеме тела? Ну, этого… Морозова?

Косов невольно улыбнулся — с такой горячностью была высказана просьба, что отказать лейтенанту он просто не смог.

— Ну, присутствуй, посмотри. Не нагляделся еще. Интересно? Если мы, конечно, что-нибудь там вообще найдем.

Нашли.

На болото выехали криминалисты управления, водолаз из местного военно-спортивного клуба, следователь прокуратуры Максимов, Косов и Тягунов с Сайкиным, даже зам. начальника УВД, полковник милиции Кравчун, поехал — из любопытства, что ли, в «рафик» полез? Хотя он курировал уголовный розыск, в «громких» делах принимал личное участие, держал их под контролем. Короче, народу в два микроавтобуса набилось столько, что лейтенант Сайкин как самый младший по званию еле-еле втиснулся в одну из машин.

Схема анонима оказалась довольно точной (ее ксерокопировали, размножили, а оригинал криминалисты из графологической лаборатории оставили себе).

На месте, на замерзшем болоте, оперработники вместе с криминалистами поработали рулеткой, все точно отмерили и стали рубить в довольно толстом льду проруби.

Водолаз ушел под воду. Потекли тягостные минуты ожидания. На лицах присутствующих крепла скука и разочарование — конечно, зря приехали, разыграли милицию, ничего тут нет.

Но водолаз задергал вдруг сигнальную веревку — поднимайте, дескать, побыстрее!

Подняли. В руках водолаз держал хорошо сохранившийся труп молодого парня. Лицо не было обезображено обитателями болота, а следы предсмертного ужаса на нем отразились.

— Вот так сюрприз! — воскликнул кто-то из толпившихся у проруби. — Искали одного, а нашли другого. Может, мы вообще здесь не Морозова ищем?

Тело положили на лед, смотрели на него молча, с сочувствием и недоумением. Кто такой? И как он тут, на дне болотистой ямы, оказался?

Один из криминалистов расстегнул на утопленнике куртку, вынул из внутреннего кармана удостоверение водителя. Запаянное в толстый целлофан, оно прекрасно сохранилось, даже следов воды на картонке не было.

— «Башметов Вадим Владимирович, — прочитал криминалист. — Дата и место рождения: 09.02.1970». То есть, сегодня у бедолаги день рождения. С чем мы его можем поздравить… Извините, товарищ полковник! — Криминалист смутился под строгим взглядом зам. начальника управления. — Так, читаем дальше: «…местожительство — Придонск». Наш, значит. Ну вот и все.

Водительское удостоверение пошло по рукам — милицейские чины рангом повыше и пониже рассматривали фотографию, качали головами. Да, жить бы Башметову да жить!

— А его отец даже и не ищет, не знает, что он здесь, — констатировал Павел Сайкин. И все повернулись к нему, ждали, что еще скажет лейтенант. Откуда он знает парня? Он что — в какой-то разработке?

— Я с его отцом несколько дней назад разговаривал, — объяснял Сайкин в первую очередь полковнику Кравчуну, потому что тот на правах старшего буркнул начальственное: «Объясни!» — Это приятель, похоже, Бородкина, который в гараже сгорел. Но отец Вадима не искал и даже не беспокоился. Сказал, что никуда не денется.

— Ну, ясно, что за отец, — Кравчун (он был в форме) — коренастый, с грубым трубным голосом, с колючим взглядом серых маленьких глаз. — Алкаш, наверное?

— Да.

— С таких и спрос…

— Нужно и по той, второй стрелке, поискать, — как бы между прочим напомнил Тягунов. — Зачем-то она нарисована на схеме.

Группа поиска перебралась поближе к дороге, помогла водолазу перетащить тяжелую амуницию. Над лесом и болотом сияло в этот день яркое солнце, сверкал в его лучах зимний приглохший в холоде кустарник, мягко поскрипывал под ногами людей снег. После лютых январских морозов лед явно окреп, потолстел, ходили по нему без опаски. Наверное, он выдержал бы и «рафик», если бы была нужда заехать машине на лед.

Снова вымеряли рулеткой нужные метры от дороги до предполагаемого местонахождения трупа, снова долбили широкую прорубь.

Опять ушел под воду закованный в свои резино-металлические доспехи водолаз, и минут через десять посигналил — поднимайте!

Вытащили в этот раз то, ради чего и приехали — обезглавленный труп мужчины…

Лежали на льду останки человека, еще недавно ходившего по земле, приносившего ей и другим людям пользу, любившего женщину, саму жизнь…