Крестная мать

Бешено работая руками и ногами, Башметов пытался вырваться из вязкого, засасывающего ила, но ничего не получалось. Ледяная вода парализовала движения, сознание меркло, силы окончательно таяли.

— Помогите-е-е-е… — жила еще мысль, а вместе с нею и надежда. Он даже слышал голоса, треск дерева — ему, конечно же, хотели помочь.

Из легких вырвался последний воздух, и лопнул там, наверху, на глазах у Игоря и Петушка, небольшой, вырвавшийся из черной болотной глубины пузырь…

Примерно через час «кадиллак» бесшумно подъехал к дому Сергея Бородкина. Игорь и Петушок вышли, осмотрелись. Вечерняя улица была пустынна. Светились окна домов, где-то поблизости нервно тявкала собачонка, из раскрытой форточки дома напротив неслась громкая музыка. Частный сектор жил своей обособленной, почти деревенской жизнью. Сюда не доносился шум магистральной улицы, здесь не грохотали трамваи и не ревели моторы машин. Тихо тут было и по-своему хорошо.

Из гаража пробивался свет.

— Он здесь, — сказал Игорь, а Петушок молча кивнул, оглянулся — нет, никого не было поблизости.

Игорь постучал. За крашеными массивными дверями гаража завозились, упала какая-то железяка. Потом голос Сергея спросил недовольно:

— Кто там?

— Это я, Сергей! — ровно отвечал Игорь. — Открой, дело есть.

— А, Игорек… Погоди, я в яме, вылезу.

Обитая войлоком дверь вскоре открылась, на Игоря и Петушка дохнуло теплом — в гараже, у верстака, краснел раскаленной спиралью мощный электрический «козел».

— Чего это ты на ночь глядя? — удивленно спрашивал Бородкин, пропуская Игоря, а вместе с ним и Петушка, в гараж. Я уже спать идти собрался. Матушка приходила, хватит, говорит, возиться, иди ужинать.

— Покупателей привез, — Игорь кивнул на молчаливо стоящего рядом Андрея.

Серега глянул вскользь, без особого интереса, закурил, пачкая сигарету масляными, грязными пальцами. Спросил нейтрально:

— Кузов, что ли, нужен?

— Ну да, — кивнул Петушок, оглядывая придвинутый к стене остов зеленого «жигуленка». — Меня помяли здорово, костоправы и слушать не хотят, чтобы восстанавливать. Стойки повело, крыша — в гармошку. Сам еле жив остался.

— Конечно, чего там восстанавливать, — согласился Серега. — Лучше другой купить, с тем все равно намаешься — то двери не закрываются, то еще чего. А я свою тачку на запчасти разобрал, — прибавил он, небрежно кивая на кузов. — Купил в прошлом году по дешевке, поездил, движок снял…

— А целиком почему не продаешь?

— Выгодней так, — Бородкин сдернул с кузова полиэтиленовую пленку, махнул тряпкой по лобовому стеклу — мол, смотри, товар лицом. Левое переднее крыло было малость помято, сейчас это почти незаметно. Продолжал откровенничать. — Так в сборе, за эту тачку пару «лимонов» дадут, не больше. А по деталям оно лучше получается, проверено. Но с кузовом, земляк, надо будет еще немного повозиться — подварить кое-где. Хочешь, я и сделаю.

— Сколько ты просишь? — стал торговаться Петушок, обходя кузов со всех сторон, хлопая дверцами. Кузов стоял на подставках из кирпичей, без колес и заднего моста, да и двигателя уже не было.

Бородкин назвал цену.

— Надо с матерью и теткой посоветоваться. Они тут.

Петушок приоткрыл дверь гаража, помахал рукой, подзывая Татьяну с Изольдой, сидевших в «кадиллаке». Выглянул и Серега.

— О, ты на машине шефа раскатываешь! — с некоторым удивлением сказал он Игорю.

— Я предупредил, что к тебе заедем, шеф не возражал, — Игорь уводил взгляд в сторону. — Да и самого час назад домой отвез.

— Понятно.

Татьяна с Изольдой вошли в гараж, поздоровались.

— Вот она! — выразительно сказал Игорь и похлопал ладонью по кузову.

Татьяна подошла к останкам своей машины, погладила капот.

— Вот ты где, голубушка, — сказала дрогнувшим голосом. — А я тебя так долго искала… Ну, здравствуй!

Подняла на ошарашенно слушающего эти слова Бородкина горящие ненавистью глаза:

— А чехлы куда девались?

— Какие чехлы? — Серега занервничал, отступил на шаг к верстаку, начиная что-то понимать. Глаза его бегали по лицам незваных гостей, засуетились и руки, сами собой потянулись к инструменту, лежавшему на верстаке. Но Петушок был начеку — оттер Серегу в сторону, сам взял увесистый, на длинной ручке молоток.

— С сидений чехлы, чего тут непонятного? — Татьяна держала себя в руках, говорила почти спокойно, так это внешне казалось. — Куда ты их дел?

— Ничего не знаю… Никаких у меня чехлов отродясь не было, я их не люблю, пыль только собирают, — мямлил Серега, окончательно поняв, зачем Игорь привез к нему этих «покупателей».

— Посмотрите в багажнике, — посоветовал Петушок, не спуская с Сереги глаз, и женщины одновременно шагнули к задку машин, приподняли крышку. Скомканные грязные чехлы лежали на месте запасного колеса, в углублении крыла.

— Они, крестная? — спросил Игорь.

— Они, наши. — Татьяна развернула простенькие полосатые чехлы, подошла ближе к лампочке, горевшей у верстака. — Конечно, это наши. Вот, я еще штопала. Алексей курил, прожег дырочку, а я зашивала, ругала его. Видишь, Лиза?

Изольда тоже внимательно осмотрела чехол, подтвердила, что здесь была штопка и шила женщина, мужчина так не зашьет.