Крестная мать - 2

— А кто он такой? Где находится?

— В одном из КамАЗов. Связи с ним нет.

— Все равно стой! Что везете? Куда едете?

— Тебе же сказано: в Ростов едем, гробы везем. «Груз-двести». Понял?

— Остановись!

— Да пошел ты!.. Привязался!..

За перепалкой милиционеры из гаишного «москвича», Герасименко и Чепуркин[11], не заметили, как от колонны отстал и повернул к больничному комплексу на окраине Буденновска один из КамАЗов.

На помощь Чепуркину и Герасименко с другого конца города поспешил командир взвода старший лейтенант милиции Юрий Попов, который никогда теперь не узнает, что ценой собственной жизни кардинально изменил ситуацию — остановил Басаева в Буденновске, не дал ему уйти дальше, в Минеральные Воды. Кровавая бойня могла быть в тот день и в аэропорту…

Попов остановил КамАЗы, перегородив своими патрульными «жигулями» дорогу. Снова состоялся напряженный разговор между милиционерами настоящими и милиционерами мнимыми. Одни отказывались предъявлять какие-либо документы, другие требовали «в таком случае ехать в РОВД и разбираться».

Поехали. Колонна теперь выглядела так: впереди шла машина Попова, потом «жигули» лжегаишников, следом два КамАЗа и, наконец, «москвич» с Герасименко и Чепуркиным.

Задний КамАЗ вдруг остановился. Одновременно стал и шедший впереди — Басаев дал команду по рации. Из обоих грузовиков выскочили вооруженные боевики — в мгновение ока экипажи милицейских машин были расстреляны из автоматов…

Кровавая трагедия в Буденновске началась.

Заведующий хирургическим отделением больницы Юрий Михайлович Скориков — невысокий человек средних лет с гладко выбритым лицом, в белоснежных халате и шапочке — внимательно и с одобрением в глазах выслушал Татьяну в ординаторской, в комнате № 228 (она машинально глянула на табличку и запомнила), радостно улыбнулся. Его хорошее русское лицо, бывшее до этой минуты озабоченным и напряженным, сразу преобразилось. Теперь перед Татьяной сидел просто симпатичный голубоглазый мужчина, целитель и наставник Хеды, слушал Татьяну, кивал.

— Да, Татьяна Николаевна, я согласен, судьба вас с этой девочкой свела, я это понимаю. И, разумеется, вы имеете право ее удочерить. При условии, конечно, что она и сама не будет возражать. Но вы, я полагаю, еще должны доказать свое право называться ее мамой. Тот факт, что ваш сын спас ее от неминуемой смерти — она, безусловно, истекла бы кровью и умерла, — пока что носит символический, что ли, характер… Вы уж меня извините за прямоту, но тут решается судьба человека.

— Я докажу, Юрий Михайлович! — горячо стала говорить Татьяна. — Я ее как родную любить буду, образование дам, на ноги помогу встать. У меня же больше никого не осталось, я вам говорила. Изольда вот да я, всех нас, горемык, судьба свела. И Хеда… Ну куда ей деваться в этой жизни, Юрий Михайлович? Кто о ней, сироте, позаботится?.. Пусть с нами едет. В Придонске у нас спокойно, война далеко. Учиться будет, жить со мною в хорошем доме. Материально я обеспечена, проблем с деньгами не будет.

— Но все равно, — возразил врач, — вам придется много документов представлять. Справки о семейном положении, о зарплате, о жилищных условиях, из диспансеров — о здоровье…

— Да я все знаю, я привезла! — Татьяна полезла в сумочку. — Я же консультировалась там, дома, как усыновление ребенка осуществляется, вернее, оформляется. Я все справки взяла, Юрий Михайлович. Вот, пожалуйста.

Скориков, надев очки, стал просматривать справки.

— Так, хорошо… понятно… Ну что ж, Татьяна Николаевна, поговорим с главврачом, потом вам придется сходить в администрацию Буденновска, там потолковать… Формальности, сами понимаете, без них никуда. Так просто мы вам Хеду не отдадим. Она-то сама согласна?

— Она согласна, да. С девочкой мы уже разговаривали. Спросите у нее сами… Только вот… мамой меня никак не осмелится назвать. Уж я с ней и так, и эдак… «Доченька, дочка…» А она помалкивает.

— Подождите, все станет на свои места. Она вас помнит, не думайте, сама мне не раз говорила, что в Придонске у нее русская мама живет… Скажет, потерпите. В общем, так, Татьяна Николаевна. — Врач поднялся. — Давайте часика в три, после обеда, зайдем к главврачу, поставим в известность о вашем визите, документы покажем. Мы вам тоже кое-какие документы дадим о здоровье Хеды — что она нуждается еще в лечении, уходе… Ну, а потом уже к чиновникам пойдете. Я думаю, все будет хорошо. Мы вам поможем.

Вслед за врачом поднялась и Татьяна.

— Спасибо, Юрий Михайлович. Я вам так благодарна! Я…

Она недоговорила: где-то поблизости, совсем рядом, раздалась вдруг короткая и злая автоматная очередь. За ней вторая, третья…

— Что за черт?! — Скориков бросился к окну — во двор больницы со стороны детского сада, стоящего по ту сторону дороги, заруливал крытый тентом КамАЗ. Из него еще на ходу посыпались какие-то вооруженные бородатые люди в зеленом камуфляже и с масками-платками на лицах. Они спрыгивали на землю, палили в воздух, по крыше здания, в стены…

— Похоже, это… чеченцы! — ахнула Татьяна, инстинктивно отпрянув от окна.