Крестная мать - 2

— Себя, себя, — кивнула Люся с улыбкой. — А работаю я журналисткой. Зовут меня Людмилой. То есть милая людям. Понятно? Еще какие будут вопросы?

— А меня Саламбек зовут, красавица. Будем знакомы. — И он через прилавок протянул ей руку.

— Саламбек… гм… — Люся нахмурилась. — Гордый чеченец, да?

Саламбек радостно засмеялся, золото блеснуло на его зубах.

— Гордый, да. Ты молодец, понимаешь, что говорить.

— Нет, вы… правда, из Чечни? Там война идет, а вы тут сидите, яблоками торгуете. — Почему-то она привела именно этот аргумент, хотя он, конечно, был нелепым. — Странно.

— Что тут странного, красавица Людмила? Кто воюет, кто торгует. Мы мирные люди, с автоматами дела не имеем, только с фруктами. Напиши про нас, если хочешь, мы тебе все расскажем…

— Если бы вы мне сенсацию какую-нибудь про войну рассказали, — вздохнула Люся, выбирая яблоки и укладывая их на чашку весов. — А про базар чего писать?

Саламбек стал помогать ей выбирать яблоки, пальцы их в процессе этой нехитрой работы касались.

— Будет тебе и сенсация, если в гости придешь, красавица! На рынке какой разговор про войну? Приходи — посидим, поговорим, мы тебе кое-что расскажем. Мы ведь беженцы, нас с родной земли русская армия выжила, едва спаслись…

— Я недавно писала про чеченцев. — Люся прикидывала в уме, хватит ли у нее денег, чтобы расплатиться за яблоки: что-то этот Саламбек наложил ей килограмма три, а она просила всего-то килограмм. — Но это так, игра. А про войну я ничего не писала, не знаю.

— Вот и напиши! — загорелся Саламбек. — Тебе вон и Рустам с Асланом, знаешь, сколько расскажут! Я расскажу. У меня в Самашках много родственников погибло, у Рустама — в Аргуне. Читала про Самашки? Знаешь, где это?

— Кажется, читала… А вы что же, просто уехали, и все?

— Не могу больше на кровь смотреть, Людмила! Не могу. Кровь лить не могу. Про чеченцев неправду пишут, что вроде бы мы все кровожадные и мстительные. Я торговать люблю, и Рустам с Асланом тоже любят. А война… Приходи в гости, мы тебе много сенсаций расскажем, как люди на наших глазах умирали!.. Деньги не надо за яблоки, мы тебя угощаем, красавица! Кушай! Подарок от чеченского народа. Приходи вечером, в шесть рынок закрывается, мы свободны. Мы тебе про Дудаева расскажем, Рустам — дальний его родственник, поняла? С его сыном в одной школе учились. Сейчас он с отцом на войне, с русскими воюет, а Рустам ушел, не захотел кровь русских лить. И Аслан тоже, не хотим воевать. Лучше русских яблоками кормить. Таких красавиц, как ты, Людмила.

Люся со вниманием выслушала Саламбека. «А что, если он не врет? — прикинула она. — Может, правда это беженцы, люди, которые не хотят быть заодно с Дудаевым, войны не хотят? Материал может получиться неплохой: родственник Джохара, сын мятежного генерала, школьные воспоминания, рассуждения… Выходит, Рустам был у Дудаева боевиком? А потом ушел, бросил оружие… Отлично! И заголовок статьи сам собою просится: «БЫВШИЙ БОЕВИК ДУДАЕВА ТОРГУЕТ ЯБЛОКАМИ В ПРИДОНСКЕ!» Чем не сенсация?! Да газету с таким материалом будут из рук хватать!»

— Хорошо, я приду, — сказала она. — Только не к шести, к семи. Пока домой с работы доберусь, пока переоденусь… А за яблоки спасибо, Саламбек. Я — ваша должница.

— Какие долги, что ты, красавица Людмила! — Он замахал на нее обеими руками. — Кушай! И приходи — не пожалеешь. Мы тебе много про войну расскажем — только записывай!

…Встретились они в семь вечера у входа в ресторан «Славянский». Люся приоделась, надушилась, прическу другую сделала — высокую, элегантную, выглядела она превосходно. Все трое новых знакомых пялили на нее глаза — хороша была эта русская журналистка, очень хороша!..

Расторопный официант накрыл стол быстро и умело. От вида яств у Люси потекли слюнки.

— Но… я предполагала, что мы посидим за чашкой кофе, в деловой обстановке… — смущенно сказала она. — А вы размахнулись, ужин какой закатили! — Ей в самом деле было неловко.

— У нас принято гостей хорошо встречать, — успокоил ее Саламбек. — Кушай, Людмила, не стесняйся. Как-нибудь трое торговых людей могут угостить одну красивую и голодную женщину.

Люся рассмеялась.

— Почему это я голодная? Я обедала. И вообще…

— Знаем, как ты обедала: бутерброд с колбасой и чай. Так?

— Примерно.

— Ну вот. — Саламбек разлил коньяк. — Давай, Людмила, сначала выпьем за знакомство, а потом и поговорим. Я сразу понял, что у тебя добрая душа, что ты сочувствуешь чеченскому народу. Это хорошо, мы это очень ценим. Потому мы тебя и позвали. Не все журналисты о нас хорошо пишут. Откроешь иную газету, а там чеченец бородатый со зверским лицом. Обидно.

Выпили по большой рюмке, стали закусывать. Говорили в основном Саламбек и Люся, а Рустам и Аслан вежливо слушали, в разговор не вмешивались. У входа в ресторан Люся их даже не узнала: выбритые, в хороших костюмах и белоснежных рубашках — совсем другие люди, не те, которых она видела на рынке, за прилавком. Там же Саламбек подал ей букет алых роз, и она была польщена. «Вот это настоящие мужчины!» — подумала с восхищением.